Прошел год…
Роговцев проснулся от ощущения полной разбитости.
– Странно – подумал он. – Вроде спал восемь часов, а чувствую себя, будто был на дежурстве трое суток.
Дискомфорт нарастал с каждой минутой. Стало возникать чувство беспричинного волнения.
– Что-то должно произойти – стучало в голове Николая Ильича. – Так сегодня ровно год с момента, как мы расправились с плимцами – вспомнил Роговцев, и немного успокоился.
– Видимо память, дала сильнейший сбой в психике – решил Николай и стал готовить завтрак.
С момента победы над инопланетными захватчиками, прошел уже год. Но, Роговцев никак не мог забыть те несколько дней, которые держали в напряжении всех участников событий.
– Даже Альфред, со своей ампутированной рукой успокоился, а я… – думал Роговцев. Его больше всего волновало, что чип, который был установлен Тэлманом и его учениками, мог в той или иной степени повлиять на здоровье. На некоторое время, Николай Ильич забыл о его существовании, но последние два месяца, с завидной регулярностью его мозг усердно стал напоминать о его способностях.
Роговцев стал видеть болезни своих пациентов. Всё, из чего состоит человеческий организм, Роговцев видел во всех красках. Поначалу это пугало, но чем больше он видел людей изнутри, тем меньше обращал на это внимание.
– А, и впрямь, может ну ее, эту хирургию – думал Роговцев. Сниму кабинет и буду за деньги людям диагнозы раздавать, без всякой дополнительной аппаратуры.
Но хирург, на то и есть хирург, тем более такой талантливый, как Роговцев, что без работы ему просто не выносимо. И когда он думал, что больше не станет в его жизни операционной, ему становилось тоскливо, и мысль покидала его голову сама по себе.
Николай Ильич неторопливо позавтракал, собрался и пошел на работу.
Проходя через парк, он вспомнил, как впервые увидел маленького котенка, который впоследствии помогал ему в борьбе с инопланетянами.
– Интересно, как там, мой Мурзик? – подумал Роговцев.
Вот уже полгода это отважное животное проживало у профессора Комракова на территории обсерватории. По истечении нескольких месяцев, Роговцев понял, что с его ненормированным рабочим днем, котенок, который заслуживал бережного к себе отношения, порой сутками находился один дома и тогда, Николай Ильич предложил ему пожить у Степана. Мурзик, поначалу обиделся на Николая Ильича. Он перестал его встречать с работы, не приходил к нему, когда Роговцев его звал. Но, в конечном результате они все-таки приняли обоюдное решение, что котенок поживет у Комракова, всего месяц.
Спустя две с половиной недели, когда Роговцев приехал в обсерваторию, чтобы повстречаться с котенком, Мурзик заявил, что он не поедет снова к Николаю Ильичу, потому что ему здесь больше нравится.
Когда Мурзика привезли к профессору Комракову, то он стал всеобщим любимцем. Каждый норовил его погладить, а чаще всего его подкармливали. Так, за несколько недель, из маленького, щуплого котенка, получился вполне упитанный и вальяжный кот. Когда Роговцев увидел своего четырехлапого друга, то понял, почему тот, отказался ехать в квартиру к Роговцеву. Николай Ильич посокрушался, но согласился с тем, что такой заботы и такого питания, этот короткошерстный красавец у него не получит.