Пламя рванулось вслед за беглецами, лизнуло спину последнего, заставив несчастного закричать от невыносимой боли, но и само захрипело в бессильной злобе. Плоть чужого мира уже смыкалась вокруг огненного жерла, стискивала пылающее безумие. Над затянутой промозглым туманом падью взметнулся смерч и, подчиняясь властному взмаху рук одного из тройки, обрушил груду камней в кипящую магму. Затрещали и двинулись с места окрестные скалы. Задрожала земля, силясь затянуть рану. С грохотом поднялись из каменистого грунта два утеса и, столкнувшись лбами над усмиренной язвой, замерли.
– Ты приживешься здесь, Сурра, – раздраженно чихнула в клубах пыли его спутница.
– Посмотрим, – прошептал маг и бессильно уронил руки. – Все.
– Все ли?
Женщина безучастно перешагнула через лежащего на камнях третьего, подошла к уткнувшимся друг в друга утесам, на ходу оглядела себя и погасила полой платья тлеющую рукоять узкого меча. Под ногами захрустел лед.
– Ножки не отморозь, Сето! – зло крикнул вслед маг.
– Моя печать будет крепче, Сурра! – обернулась женщина.
– Конечно! – откликнулся маг и пробормотал вполголоса: – Ведь ты, мерзкая тварь, не двигала горы. Вечно прячешься за чужими спинами.
– Что она делает? – Третий со стоном попытался сесть.
– Замазывает дыры в плавильной печи, – презрительно скривился Сурра. – Или на тебя не брызнуло раскаленным металлом, любвеобильный Сади?
– Слишком легко, – вновь застонал, поднимаясь на ноги, раненый. – Мы слишком легко отделались. Ты уверен, что Зверь остался с той стороны?
– Я ни в чем не уверен, – хмуро бросил Сурра, вглядываясь в танец женщины.
Она именно танцевала, хотя ноги ее не двигались с места, да и туловище застыло столбом. Танцевали руки. Они парили в воздухе, образовывая размытый ореол вокруг замершей в напряжении головы. Но взгляд притягивали не взмахи. Внутренняя поверхность только что сотворенной арки и вымерзший в ее тени грунт медленно разгорались багровым треугольником. Камень плавился, соединяясь в монолит.
– Вот теперь все, – отрешенно повторила слова мага колдунья.
– Нет, – упрямо наклонил голову Сурра. – Сади!
– Да он едва жив! – попыталась протестовать Сето.
– Трое торили путь, троим и запечатывать двери! – повысил голос Сурра. – Сади!
– Сейчас, – поморщился раненый. Заковылял к арке, оступился, отчего сквозь дыры в распахнувшемся плаще блеснуло обожженное тело, и, взмахнув руками, качнулся вперед.
– Что ты сделал? – тревожно спросила Сето.
Багровые сполохи остывающего камня почти исчезли. Внутри скального треугольника повис клок непроглядного мрака.
– Силенок маловато осталось! – обернувшись, хрипло хихикнул Сади. – Пришлось запечатать проход собственной тенью.
– Уходим, – оборвал его Сурра. – Я вижу распадок впереди. Попробуем выбраться на возвышенность.
– Это самое легкое из того, что нам пришлось делать в последние дни. – Сади старательно скривил губы в дружелюбной улыбке.
Сето не сказала ничего.
Растянувшись, троица медленно двинулась к белым скалам. Под ногами хрустел битый камень, в воздухе стояла сырость. Тропа скорее подходила для козьих копыт, чем для человеческих ног, но ставшие путниками беглецы словно не видели ничего вокруг. Они следили только друг за другом. И все же, когда между скалами заискрилось лучами светило, они не сдержали вздоха облегчения.