То, что нам достоверно известно об Анне Ярославне, можно уместить на одной книжной странице, и каждое событие в ее биографии вызывает недоуменный вопрос. Все в ее жизни – сомнение, зияние, загадка. Но мир, в котором Анна жила, дышала, радовалась и печалилась, наполнен вполне реальными историческими образами. Этот мир, с его королями, епископами, аббатствами, синагогами, мытными уставами, звериными ловами, прейскурантами товаров, замками, бревенчатыми городами и ландышами по обеим сторонам лесной дороги в Санлис – реален, как хорошо обжитый историей, обкуренный дымом деревенский дом, полный забот и женских голосов. От этого мира остались хроники, романские порталы и хрупкие чашечки цветов, и листья дуба, и бабочки, такие же, как и тысячу лет тому назад…
Вы перелистываете хронику XI века, и один за другим возникают эти недоуменные вопросы. Еврейские купцы, у которых иногда ломалось колесо в пути, как это случилось с Авраамом Шайя в 1050 году, накануне субботнего отдыха, возили перец, пряности и византийские миткали из Херсонеса в рейнские города и в Париж по дороге, проходившей через Острогом, Линц и Ратисбону. Может быть, по этому пропахнувшему бакалеей и скорняжьим товаром пути и приехала Анна во Францию?
Дети Анны носят традиционные капетинговские имена: Роберт, Гуго, Эмма. Но почему своего первенца, будущего короля Франции, она назвала Филиппом, таким странным на французский слух именем?
В санлисских дубравах были такие же звериные ловы, перевесы, дубы с радужными паутинками и голубым пометом на листьях, как и в милом Вышгороде. Так же куковали кукушки, ворковали горлинки. Так же трубил охотник в окованный медью рог. Так же целомудренно и упоительно пахли ландыши, эти почти метафизические цветы европейских лужаек. Но не потому ли Анна русским именем и по-русски подписывала хартии, что всю жизнь тосковала по другим лужайкам и дубравам?
При каких обстоятельствах похитил ее граф Рауль де Валуа? В какой стране и в каком аббатстве покоится ее бренный прах?
Когда пытаешься ответить на эти вопросы, попадаешь в черный мир XI века, и это путешествие так же увлекательно, как путешествие херсонесских купцов мимо Ратисбоны и Майнца на ярмарку в Сен-Дени.
У Ярослава, как у сказочного короля, было три дочери. Это были красивые и гордые принцессы, но в русских летописях им не уделено ни одного слова. Однако в скандинавских сагах сохранились даже стихи, посвященные Елизавете, а об Анне латинские хронисты упоминают около 40 раз, и в позолоченных томах «Галлиа Кристиана» можно прочитать письма, которые писал ей из Рима папа Николай.
Анна приехала во Францию в возрасте около 25 лет, короновалась в Реймском соборе, и с этой коронацией связано таинственное Реймское евангелие, вероятно, принадлежавшее св. Прокопию из Сазавы. Анна стала королевой Франции и супругой Генриха I, трудившегося как вол на государственной ниве, и разделила его заботы и дела. Ее сын Филипп, прославленный своей тучностью, цинизмом и непослушанием Риму, был умным и проницательным королем. Другой сын, граф Гуго де Вермандуа, умер от ран, полученных в первом крестовом походе и похоронен в Тарсе Киликийском, под пение псалмов и лицемерные вздохи императора Алексея Комнина.