Он сильным, могучим был, мудрым,
Но как, ни старался забыть,
Он помнил пурпурные губы,
И с нею хотел рядом быть.
Когда-то к нему приходила,
Откинув сомненья и гордость,
И корни слезами солила,
Была с ним нежна и покорна.
Он с грустью смотрел на это,
И, женской тоске внимая
Ее, обвивал ветвями, —
«Не плачьте моя дорогая».
И оба они понимали —
От причуды любви не деться.
Она рядом с ним согревала
По-женски замерзшее сердце.
Ее, прикрывал листвою,
В объятиях чуть дыша,
Ветки, склонив в реверансе
Французских «па»
Прикрыл этой страсти дуэт,
Вуалью осенний вечер,
Луна зажигала им звезды,
В небе, как свечи.
В ветвях соловей присвистнул,
Увидев нагое тело.
И страстную ночь украшал
Пением аккапела.
Были они у любви
В необъяснимой власти.
И возрастали в ночи
Диапазоны страсти.
Он сильным, могучим был, мудрым,
Но как, ни старался забыть,
Он помнил пурпурные губы,
И с нею хотел рядом быть.
И были ему безразличны
Все слухи о ней и споры,
И стыли на ветках росой
Печальной любви миноры.
И нежностью наполняя
Мелодии этой напевы,
Он ждал, что она опять,
Возьмет и придет «налево».
И снова погасит вечер,
Огни золотистых окон,
Он будет к груди прижимать
В серебряной дымке локон.
Ее, прикрывая листвою,
В объятиях чуть дыша,
Ветки, склонив в реверансе
Французских «па»
И снова души круговерть
Меняет судьбы изломы,
Вплетая в трель соловья
Блаженной истомы стоны.
Она его обнимает,
К стволу прижимая губы,
А он об одном мечтает,
Чтоб ночь не пошла на убыль.
И с нежностью наблюдая
Прекрасной любви, мотивы
Луна любопытным оком
За ними всю ночь следила.
Он сильным, могучим был, мудрым,
Но, как ни старался забыть.
Он помнил пурпурные губы
И, с нею хотел рядом быть.
И сбудутся страсти мечты,
Под звездами в чистом поле
Он снова ее обнимет
И, жизненной силой наполнит.
И будет ветвями он
В радостных думах качать,
Им будет, о чем посмеяться,
И будет о чем помолчать.
Ее, прикрывая листвою,
В объятиях чуть дыша,
Ветки, склонив в реверансе
Французских «па»
И снова души круговерть
Рисует судьбы узоры.
И снова звучат в ночи
Безумной любви мажоры.
Она его страстно целует,
К стволу прижимая губы,
Он думает лишь о том,
Чтоб ночь не пошла на убыль.
И в нежности той, утопая,
Целуя ей нежно ручку,
Шумит ей листвой на ушко, —
Ах, какая вы дерзкая «штучка»!