— Вы. Это. Серьёзно? — выдавливаю наконец. Не
понимаю, что происходит.
Хочу просто резко взять и проснуться.
— Елизавета, возьми себя в руки,— жёстко осаживает
меня отец, но потом осторожно добавляет: — Мы до последнего не хотели тебя
вмешивать. Но мы продали дом! Мы продали всё, что только можно. А долги до сих
пор висят. Хочешь ты этого или нет.
Ага, продали дом, а теперь пора продать и меня.
Я нервно смеюсь. Не понимаю, откуда взялось столько
долгов у среднестатистической семьи? Да я у них одна дочь. И то приёмная.
Ладно, допустим, они вляпались и до моего удочерения.
А меня не хотели сразу втягивать во всю эту жесть. Предположим, заняли у
кого-то влиятельного под огромные проценты. Для чего? Неважно. Значит, было
нужно. Просто так такие деньги не занимают.
Но об их «решении» не хочется даже говорить. Пусть
они и уверяют, что нет другого выхода.
Конечно, меня это вообще никаким боком не касается.
Но всё равно стыдно. Ведь меня обеспечивали, кормили, в какой-то степени
создавали мне иллюзию семейной идиллии, которой я была лишена, шастая по
детдомам.
Ещё более неловко от того, что я не могу предложить
альтернативный вариант. Я таких денег не заработаю, даже если буду пахать лет
пятьсот без выходных. Если даже предположить, что я могу быть настолько живучей.
Перевожу взгляд на отца. Он кажется иссушённым,
словно из него выпили жизнь. Острые скулы и впалые щеки делают его вид
болезненным. Мне как-то не по себе.
Но Даниил… Я наслышана о нём. Пришлось поизучать,
когда узнала, что меня купил совершенно незнакомый человек. И, судя по тому,
что я обнаружила, обращение с людьми как с вещами для него естественно. Купил,
поиграл, сломал, положил на место, взял новую.
Да что там… Говорят, он даже убивал.
Я бы и рада не верить слухам, но ничего
положительного так и не увидела. И не услышала. Самая разная жуть. Никто точно
не знал, какое у него прошлое. В наш город Даниил приехал недавно. И то успел
себя зарекомендовать, как жёсткий и влиятельный человек.
Я даже не знаю, какой у него бизнес. Но, судя по
всему, там вращаются огромные деньги. Он очень дорого заплатил за меня, если
это покрыло наши долги. Но при этом я уверена, что для него это была
незначительная сумма. Просто прихоть. Ведь он даже не знал меня.
На том фото в интернете я видела его впервые. Хотя
его имя мельком слышала и раньше.
— Интересно, как он решил купить меня, если не знал,
— вдруг доходит до меня. — Я что, выставлена на аукцион? Официально продаюсь, и
об этом всем известно?
— Не говори ерунды, Лиза, — бросив быстрый взгляд на
отца, вмешивается мать. — Мы бы так никогда не поступили.
Оу, я теперь снова «Лиза»? Но что-то так и не слышу
ответ на свой вопрос.
— Тогда как?
— Звучит, как бред, но он сам к нам обратился.
Сказал, что в курсе наших финансовых трудностей и предложил… Сделку.
— Сделку… — повторяю я с усмешкой. Отец и вправду
думает, что этим словом можно смягчить ситуацию?
— Лизок, я хорошо разбираюсь в людях… — на выдохе
говорит он. — Я бы не поступил так, если бы не знал, что он достойный человек.
Я с трудом сдерживаю очередной смех. Знаю, если
начну, то он перерастёт в истерику.
Серьёзно? Достойный человек?..