Читать Сын Черной Вдовы

Tribute to Robert E. Howard

Тьма клубилась плотным облаком, текла вязкими струями, обволакивала. Сколько ни напрягай зрение – все равно ничего не увидишь. Но Краш уже знал: если, наоборот, расслабиться, перестать до рези в глазах всматриваться в окружающий мрак и зажмуриться, оставив лишь крошечные щёлки между век – тьма начнет твердеть, застывая подобно черному воску. Тогда, спустя дюжину ударов сердца, можно будет разглядеть стены пещеры, сочащиеся влагой, плиту из полированного гранита, закрывающую вход, и широченный лаз под потолком, откуда едва ощутимо веет теплым воздухом с легким запахом мускуса.

И еще – тлена.

Это умение – видеть в темноте – пришло к нему недавно. Три дня назад? Четыре? Неделю? Краш не знал точно. Он потерял счет времени. Поначалу он пытался считать дни своего заточения: кажется, еду и воду приносили раз в сутки, хотя он был не вполне в этом уверен. Но после пятнадцатого или шестнадцатого явления молчаливого тюремщика он сбился со счета. Числа в голове стали путаться, и в конце концов Краш бросил это бесплодное занятие. В конце концов, какая разница, сколько он здесь: три недели, месяц или больше?

Вот «темное зрение» – другое дело. Возможно, с его помощью когда-нибудь удастся бежать из мрачных подземелий Шаннурана.

Отчетливое и резкое, как удар бича, «когда-нибудь» явилось внезапно, ничуть не удивив маленького узника. Будь он взрослее, он бы задумался, откуда взялись сомнения, придя на смену былой уверенности, но Крашу исполнилось всего десять лет. Или одиннадцать? С числами определенно творилось что-то неладное.

Неладное творилось не только с числами, но и с самим Крашем, просто мальчик этого не понимал. А чудеса с глазами, видящими в темноте, счел делом обычным, не стоящим раздумий. В плену он находится долго, глаза мало-помалу привыкли…

Едва придя в себя после безумного кошмара, куда его без жалости швырнули руки подземных воинов-а'шури, он мыслил лишь о побеге. Побеге – и сладкой мести. Он вырвется из адских темниц Шаннурана, доберется до столицы Аккарии и расскажет людям о страшной участи, постигшей их деревню… Да, и еще, конечно, о несметных сокровищах, хранящихся в пещерах а'шури! Король Этнагон возрадуется и двинет на врага свою непобедимую армию! Пускай не для того, чтобы покарать зловещую расу, изрывшую тоннелями корни гор; пусть ради сокровищ – главное, погубителям деревни придет конец!

А если Крашу не поверят, он найдет могущественного мага, напросится к нему в ученики – ради мести он согласен обречь собственную душу на заточение в нефритовом зеркале! – и когда выучится, громами и молниями обрушит своды пещер на головы а'шури!

Для начала требовалась сущая безделица: удачный побег.

…В первый же день мальчик на ощупь обследовал дверь и стены. В итоге он убедился, что его сил не хватит на то, чтобы отодвинуть гранитную плиту, даже если ее и не запирает снаружи некое хитроумное устройство. Влажные стены в известковых потеках лишили Краша надежды на тайный ход. Но мальчик не отчаялся. Может быть, ему удастся проскользнуть мимо стража, когда тот принесет еду?

Краш с наслаждением убил бы тюремщика. Увы, в одиночку и без оружия ребенку не одолеть взрослого воина. Зато в проворстве он вполне мог потягаться с угрюмым стражем. Едва гранитная плита со скрежетом двинулась с места, узник рванулся вперед. Миновав опешившего тюремщика, он не успел сделать и трех шагов, как оступился в непроглядном мраке, царившем не только в пещере, но и за ее пределами, полетел вниз по гладким ступеням и чудом не свернул себе шею.