Нас с Женькой снова рассадили. Такое уже было в этом году. Раза три, а может и больше. Но сейчас терпение нашей учительницы Ольги Дмитриевны лопнуло окончательно. Она так и сказала:
– Все, ребята. Мое терпение лопнуло окончательно, – и пересадила моего друга к Игорю Альтшуллеру.
Игорь отличник, как и я. Теперь ему поручили перевоспитывать троечника Женьку.
Только разве его перевоспитаешь? Он не дурак, мог бы и сам хорошо учиться. Вот только лень вперед него родилась, как говорит моя бабушка Крестная. К тому же он тихо говорить не может, да еще и неуступчивый. Нет, Игорю с ним не справиться…
Эх, этого Женьку, да к нашему Ленчику. Тот бы его быстро перевоспитал. Ленчик вор авторитетный, с ним не поспоришь. Что не так, сразу в морду.
А Женька любит спорить. Прав, не прав, все равно будет доказывать, пока с ним ни согласишься, хотя бы понарошку. А не согласишься, может и в драку полезть. Меня он, правда, теперь боится. Как-то не удержался, дал ему раза два под дых, как Ленчик учил. Больше с кулаками не лезет. Схватит сзади и держит, пока ни сдамся. И не вырвешься – он сильнее меня. Так вот и спорим, иногда даже на уроках.
Похоже, он привык быть первым, потому и спорит со всеми – и в классе, и во дворе. Как ни как, его папа авиационный генерал. Правда, сам Владимир Владимирович добрый. Он только смеется, когда Женька пытается спорить даже с ним, с отцом.
Сына он балует. Подарил ему настоящий офицерский кортик. А совсем недавно, на день рождения – охотничью двустволку. Патронов только нет, но это не беда. Если что, можно взять у дяди Коли. Он охотник. У него таких патронов много, не заметит.
А вот мама у Жени строгая и такая же шумная, как он. И тоже любит быть на виду. Она у нас председатель родительского комитета. Всеми командует: нами, нашей учительницей, завучем и даже моей мамой – она тоже в родительском комитете.
За глаза все называют женину маму «генеральшей», а кто-то из родителей однажды сказал, что она типичный «генерал в юбке». Все так смеялись, даже Женя, потому что никто никогда таких генералов не видел – с лампасами на юбке.
Не знаю, почему, но все три года учебы в школе я всегда помогал кому-нибудь из отстающих. Сначала это был Вовка Бегун. Но он мой друг еще с дошкольных времен. В первом классе, когда мы учились вместе в нашей, тогда еще мужской школе, я сидел с ним за одной партой. Учеба ему не давалась, но с моей помощью он легко вытягивал на троечку с плюсом любой предмет, даже арифметику.
Дома его за те тройки жестоко пороли ремнем. Даже плюсы не спасали. Отец хотел, чтобы он стал отличником, как я. Но в это не верила даже Ольга Дмитриевна. К концу года у Вовки, наконец, стали появляться четверки, за которые его тоже пороли, хотя и не так усердно, как за тройки. Но во втором классе его и еще десятка полтора наших ребят променяли на девчонок. Наша мужская школа вдруг стала, как и все другие, смешанной.
А ко мне посадили Вову Сигова. Сказали, по просьбе его родителей. Отец Вовы большая шишка и очень хотел, чтобы сын хорошо учился. У Вовы это не получалось. Как сказала Ольга Дмитриевна, ему не хватало усидчивости, зато у меня ее было на двоих. Вот нас и усадили вместе за одну парту, усидчивость делить.