Читать Русские писатели и публицисты о русском народе

Издание выпущено при поддержке Комитета по печати и взаимодействию со средствами массовой информации Санкт-Петербурга

© Д. Соловьев, наследники, 2015

© ООО «Издательство К. Тублина», макет, 2015

© А. Веселов, оформление, 2015

Я не умею любить свою страну с закрытыми глазами, склоненным лицом и сомкнутыми устами. Я полагаю, что быть ей полезным можно только при ясном взгляде. Я верю, что время слепой любви прошло, и сегодня прежде всего мы обязаны отечеству своему говорить истину[1]

П. Я. Чаадаев. Апология сумасшедшего

Проблема национального характера столь сложна и многообразна, что нет даже уверенности, разрешима ли она вообще во всей своей целостности. Однако чрезвычайно важное значение ее для исторической науки настоятельно требует каких-то, пусть приблизительных и не вполне надежных, подступов к искомым ответам. Настоящий сборник представляет собой опыт собирания свидетельств и суждений русских писателей и публицистов. При этом не производилось никакого отбора по достоверности оценок, поскольку, с одной стороны, невозможно установить критерий для такого отбора, а с другой – даже явная ложь по-своему отражает какую-то часть общественного мнения.

Особенное внимание было обращено на поиск благоприятных свидетельств о России и русских, однако такие свидетельства оказались в меньшинстве. Составитель, следуя столь редко воспринимаемому у нас примеру Чаадаева (см. эпиграф), не считал для себя возможным хоть как-то приукрасить общую картину, которая для него самого оказалась во многом совершенно неожиданной.

Д. Соловьев

Вчера пригласил меня Проректор на великолепный, по-здешнему, ужин. Сие должно почитать за особенный знак его внимания к русским. Он говорит, что здесь нет никого, кто бы так хорошо вел себя, как русские, и сам просил, чтобы мы не имели никакого сообщества с немецкими студентами.

Письмо А. И. Тургенева к родителям из Геттингена (18 дек. 1802)[2]

Холодные немцы стоят и рассуждают, каким бы образом удобнее тушить огонь, между тем как ни один не хочет подать настоящей помощи. И огонь не в состоянии был согреть их! Какое сравнение с нашими русскими! Какая деятельность и неустрашимость видна при подобных случаях у нас в Москве – и какая медленность и равнодушие здесь!

Геттингенский дневник А. И. Тургенева (30 дек. 1802).[3]

Если сравнить нашего русского мужика со здешним, то, мне кажется, можно будет сказать о них то же, что Карамзин сказал о греках и новейших. Немцы ученее нас; но мы умнее их; мы умеем радоваться и пользуемся сим драгоценным даром, когда только находим к тому хоть малейшую причину; но немец сперва подумает – и прозевает эти невозвратимые минуты радости, которыми бы он для истинной своей душевной и телесной пользы должен пользоваться. Подумав таким образом, задал я сам себе вопрос: ум ли это? И можно ли патриоту пожелать такого ума своим согражданам?

Письмо А. И. Тургенева к родителям из Геттингена (25 мая 1803).[4]

Мне кажется, что не все имеют право обвинять русский простой народ в чрезвычайной склонности к пьянству; с тех пор как римляне победили германцев крепкими напитками, она и здесь не меньше, с тою только разницею, что они не имеют столько средств и побуждений употреблять ее во зло. Нам выхваляют умеренность немцев; но умеют ли они воздержаться от кофе, более для них вредного, нежели для русского мужика водка? Если немецкий мужик не пьяница, то более экономия его, нежели воздержание, тому причиною.