Часть первая. Жертва единорога
Холодный ветер устало гнал волну по верхушкам деревьев. Где-то вдалеке, там, где теплыми огоньками светились окна домов, тоскливо залаяла собака. С другого конца деревни ей ответила еще одна, огласив заунывным кличем вечернюю тьму.
Замок возвышался над деревней, неопрятный, мрачный. Его местами порушенные, видавшие виды стены уходили ввысь, и, если стоять прямо под ними, казалось, что темная громада кренится прямо на тебя, готовая рухнуть и задавить.
Шелестя юбкой, Таша спустилась со склона по узкой натоптанной дорожке, придерживая под уздцы лошадь. Вороной жеребчик, глазастый и голенастый, прыгал за ней, как зайчик, стараясь не оступиться на крутой тропе. Сразу за спуском начиналось поле. Таша пригляделась: запоздалые овцы, словно белые облачка, поплыли в сторону замка под звонкие окрики сельской пастушки. Заметив Ташу, она остановилась и радостно замахала рукой. Таша, устало перебирая ногами в расшитых бисером кожаных сапожках, заспешила навстречу.
– Привет, принцесса! Откуда идешь так поздно? – пастушка, девушка, чуть старше Таши, светловолосая, с разметанными по плечам мелкими кудряшками и широким, как у лягушки, ртом, невозмутимо плюхнулась на траву.
– С ярмарки, – Таша гордо похлопала по шее жеребчика. – Коня купила.
– Коня? – пастушка хихикнула. – Зачем тебе конь, если в замке целая конюшня?
– А это будет мой конь, понимаешь? Только мой, – Таша довольно оглядела переминающегося с ноги на ногу конька, невысокого и черного, как уголь. – Это будет самый быстрый скакун в наших краях и не только.
– Но он же ростом с собаку! – весело выкрикнула пастушка.
– Да ну тебя! – шутливо отмахнулась Таша. – Кроме своих овец ни в чем не понимаешь!
Пастушка Таше нравилась всегда: с ней, в отличие от девушек из замка, было легко общаться. Будучи племянницей местного лорда, Таша наравне с его родной дочерью считалась принцессой. За́мковая челядь никогда не разговаривала с ней свободно, как это делала веселая пастушка Тама – простая и милая девушка, немного наивная, как все селянки, зато честная и добрая.
– Ты пешком на ярмарку ходила? – Тама разгладила платье и поправила румяной пухлой ручкой растрепавшиеся кудри.
– Пешком, тут недалеко, всего-то два часа идти, – ответила Таша.
– Знаешь, принцесса, – Тама заговорщицки приблизилась к ней, – ты слишком много ходишь! Смотри, какая худая стала и жилистая, как мальчишка! Думаю, что жениху, которого присмотрел для тебя лорд, не понравится тощая невеста!
– Умеешь испортить настроение, – Таша хмуро осмотрела свою грудь, едва выступающую над корсажем и далеко не такую внушительную, как у Тамы…
Поболтав еще немного о том о сем, принцесса поспешила домой, оставив пастушку в компании овец. Остановившись перед опущенным мостом, она заглянула в ров: темная вода была неподвижна, как зеркало. Перед воротами на принесенном откуда-то пне дремал часовой – старый солдат Геоф. Длинная ржавая кольчуга висела на гвозде, вбитом в стену, тут же стояло внушительное копье высотой в два ташиных роста.
Попытка прокрасться мимо спящего Геофа безнадежно провалилась.
– Добрый вечерок, принцесса, – часовой открыл один глаз и устало зевнул. – Лошадку привели?