Из-под пера Бориса Бужора вышло нечто захватывающее и удивительное – по переплетению жанров и мастерству, с которым автор сумел увязать в короткой форме фантасмагорию и реализм, безобразное и прекрасное, иронию и тонкую лирику. И всё это изложено взглядом нового поколения XXI века, время ощущается в рассказе очень и очень чётко.
По своей стилистике «ПоТоП» близок к «Мастеру и Маргарите» Булгакова, во многих отрывках это чувствуется отчётливо, только на современный авторский лад. Сатира, ирония, явный гротеск… «Пушкин – наше всё», – утверждает его герой. И его мысли-скакуны тут же переключаются на «тему коня»: «Кони снова понеслися, колокольчик динь-динь-динь», «Ох, что-то кони мне попались привередливые», «А как же кони?» – недоумённо вопрошает он в какой-то момент.
По проблематике художественных задач «ПоТоП» как бы «вневременной», поднимает извечные темы добра и зла, жертвенности и предательства (это характерно для всей прозы Бужора: «под боком у героев всегда гнездятся предатели», рассказ «Магелан») и вместе с тем, чётко отражает состояние России сегодняшней, живописует нашу реальность. Переходы «из грани за грань» выполнены автором очень и очень тонко, с большим мастерством, без видимых «швов». Этот литературный приём Борис Бужор позже разовьёт в других своих рассказах и повестях.
Приятно отметить, что в прозе Бориса ярко выражено мужское, брутальное начало, которое проявляется и в подборе тем, и в стилистике языка, и в поступках его персонажей. Его герои – армейские срочники, лейтенанты, деревенские пацаны, мечтающие открыть неведомые новые земли. Подобно водопаду, его проза обрушивает привычные стереотипы, подхватывает и увлекает вслед за собой.
Читая мастеровитые, крепкие произведения Бориса, понимаешь, что в России есть не только мужчины-литераторы, но и настоящие мужики, способные доказывать свои идеи поступками.
Татьяна Щеглова
Дождь зарядил с самого утра. Он даже не идет, а висит в воздухе, как старая застиранная занавеска. Ты прислоняешь метлу к фанерному щиту с правилами строевой подготовки и уходишь с плаца. Вваливаешься в казарму – обветренное лицо сразу же начинает гореть, – сворачиваешь к столу дежурного, берешь листок. Из бытовки появляется Квас и сообщает:
– Вторая, можешь не смотреть. Снова со мной. И после обеда, и ночью.
– Это хорошо, – угрюмо бросаешь ты. Так чаще всего и бывает. Патрулирование периметра, той его части, что находится в лесу. Бетонный забор с колючей проволокой, подальше от всего этого, поближе к самому себе, и катись все ко всем чертям.… Значит, спать сегодня всего три часа. Напарником ты доволен – Квас надежный, да и поговорить с ним есть о чем. Плохо, что вторая смена. Ночью холод собачий.
Половина роты сейчас на уборке, воюет с остатками листвы на плацу и дорогах. Одни наводят порядок в казарме, двигают допотопные двухъярусные кровати, другие трут песком и пеной «взлетку»… Дембеля в «классе информации и досуга» смотрят телевизор. Ты вешаешь бушлат, зачем-то заходишь в класс; увидев взводника, сидящего за первой партой, обращаешься:
– Товарищ старший лейтенант, разрешите войти?