Лондон, 1956 г.
Глаза Лорен Бастион не сразу привыкли к сумрачному освещению бара, но через несколько мгновений она без труда вычислила свою жертву среди немногочисленных посетителей. Этот человек сидел в дальнем углу, нахохлившись над стаканом виски, – ну в точности как больной волк. Такими были все ее мужчины.
Лорен выпрямилась и, убедившись, что ее декольте выглядело впечатляюще, двинулась через зал, покачивая бедрами. Краешком глаза она увидела, что у бармена отвисла челюсть.
– Простите, – проговорила она тоном, который пробудит из спячки любого мужика, в жилах которого течет хотя бы грамм горячей крови. – Я надеюсь, что вы не сочтете меня слишком навязчивой, но ведь вы Гарет Форсайт, верно?
В полумраке она не очень ясно видела его лицо, но сразу поняла, что он еще привлекательнее, чем на снимке в газете, – густые, волнистые волосы с чуть посеребренными висками, ровный загар. За свой костюм он, должно быть, заплатил столько, сколько иные клиенты не тратят в баре и за год.
Гарет был вытащен в реальность из комфортного забытья. Он не был расположен ни к какому общению, не рассчитывал встретить здесь кого-либо из знакомых и поэтому даже не поднял глаз от стакана. Лондонская тусовка мало интересовалась такими заведениями, как «Улитка и Салат», кроме того, паб находился довольно далеко и от его дома, и от галереи «Форсайт» в Найтсбридже. В последние недели этот грязноватый шалман стал для него желанным пристанищем. Особенно во второй половине дня, потому что там было спокойно и полутемно. Гарет всегда сидел в дальнем конце барной стойки и с облегчением видел, что его не узнавали – до этого самого момента.
Он кутался в мягкое одеяло счастливых воспоминаний и мыслями был далеко отсюда. Поэтому такое бесцеремонное вторжение в его одиночество не могло не вызвать у него досаду. Ему хотелось лишь одного – чтобы его оставили в покое.
– Я не хочу проявлять невежливость, но в данный момент мое общество будет для вас скорее неприятным, – сказал он ледяным тоном.
– Мне понятно ваше состояние, – прозвучал полный сочувствия ответ. – Я абсолютно вас понимаю.
Напрасно Гарет ожидал услышать звук удаляющихся шагов. На него пахнуло умопомрачительным ароматом. Осознав, что его все равно не оставят в покое, он с досадой поднял голову – и утонул в глубокой, средиземноморской синеве глаз. Они принадлежали весьма привлекательной рыжеватой блондинке; ему показалось, что он уже где-то видел ее прежде.
– Мы знакомы? – нерешительно поинтересовался он.
Может, она приходила когда-нибудь в его галерею? Но такая мысль показалась ему абсурдной, когда его взгляд скользнул по изгибам и выпуклостям ее фигуры, одетой в платье, которое было на два оттенка светлее, чем ее синие глаза, и, вероятно, на размер меньше, чем полагалось. Конечно, он бы не забыл так легко женщину с лицом ангела и телом богини.
– Нет, к сожалению, мы до сих пор не были знакомы, – ответила хорошенькая блондинка и надула губки.
По оценке Гарета ей было где-то под сорок. Так что она лет на десять моложе, чем он сам.