⇚ На страницу книги

Читать Ваше тлетворное влияние на мой мозг

Шрифт

Интервал

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Любовная лирика

«Здесь настоящей будет только тишина…»

Здесь настоящей будет только тишина

в прозрачных шорохах берез.

Здесь ты один и я одна,

здесь все как будто не всерьёз.

И красные сверчки окурков

здесь могут больше рассказать,

чем твоя джинсовая куртка,

и чем отсутствующая мать.

«Разбей меня на краски спектра…»

Разбей меня на краски спектра

и, что получится, смешай

с остатками чужого лета

и той дорогой, что не в рай.

Смешай мои цвета с закатом

последней в нашей жизни ночи,

где были счастливы когда-то,

и где порвали сердце в клочья.

Добавь своих цветов усталость

и выпей радужный коктейль —

тогда, подумав, я останусь,

и ты подаришь мне апрель.

«С утра я не твоя…»

С утра я не твоя.

И ты чужой.

Давай расстанемся, смеясь.

Иди домой.

Я не люблю твои слова,

твоих друзей.

Меня тревожит голова,

когда ты в ней.

«круги забвения, круги тревоги…»

круги забвения, круги тревоги

на мутном озере из слез

я как забвение для многих

я как наркотик, как передоз

ты словно муха в моей сети

агония счастливых дней

я не то время, что что-то лечит

но то, что делает больней

я заставляю биться сердце

могу его остановить

ты будь не очень-то доверчив

могу до дна тебя испить

«Плачешь ты, но поздно…»

Плачешь ты, но поздно.

Слезы смоет дождь.

Твои сопли – слезы

и мое «„не трожь“».

Мы из разных опер,

мы не об одном,

но никто не помер,

если мы вдвоем.

Я – твои надежды,

ты – моя печаль,

я хочу как прежде,

ты же хочешь вдаль.

«Вечер. Туча. Рой сомнений…»

Вечер. Туча. Рой сомнений.

Вялый поцелуй.

Парк. До сблева карусели.

Милый мальчик, не балуй.

Вечер. Небо. Смех и слезы.

Дальше так нельзя.

Будешь сбит ты паровозом.

Значит, жил не зря.

Вечер. Юность. Пьяный ветер.

Розовый закат.

В день, когда меня заметил,

рад был невпопад.

«Мятный привкус неправильных дней…»

Мятный привкус неправильных дней

утешает чужие надежды,

обещает, что стану сильней,

правду – матку по теплому режет.

Мятный привкус, корица, имбирь,

у окна до полуночи редко —

я не лезу в чужой монастырь,

я застряла, наверное, крепко.

Мятный привкус у сладкого чая,

сладки грезы в туманный рассвет —

я его каждый день встречаю,

но тебя почему – то там нет.

«В холодном воздухе окна…»

В холодном воздухе окна

сижу одна. Не влюблена.

Не утешаюсь никотином

на день Святого Валентина.

Нет литров кофе с молоком,

нет амулетов с пауком,

пучка волос, печали взора,

нет неокрепшего узора

в тетрадке писем и стихов,

нет ни ванили, ни духов…

Есть только я. И есть окно

с холодным воздуха вином.

«Ты мой магнит, таивший яд…»

Ты мой магнит, таивший яд,

маяк, сверкавший мне в метель.

Наставил дуло автомат —

сигнал в висок. Опять апрель.

Сочится тонкой струйкой звук:

слова, не лгавшие твои,

слова, пугающие вдруг,

для всех, но только для двоих.

«Твои холодные дрожащие руки пугают меня…»

Твои холодные дрожащие руки пугают меня,

как далекие птицы с далекого юга,

как далекая и неизведанная земля —

вот как страшны для меня твои руки.

Шепот твоих признаний сбивает с толку,

заставляет меня рисовать чужие рисунки,

словно кусающая тонкие пальцы стальная игла,

когда решаешь небо сшить от скуки…

«Мы пили кофе. Читали чужие стихи…»

Мы пили кофе. Читали чужие стихи.

Ютились на крыше небоскребов,

что воткнулись в небо, как штыки

и лишили облака свободы.

Мы раскладывали карты нашей судьбы,