Принимай, бумага-повитуха,
моих грез крикливое дитя.
Не зови его ни Сном, ни Духом,
а возьми ты имя у Огня.
А возьми ты имя из пустыни
стынущих колодцев моих глаз.
Слышишь, ведрами звенят пустыми
детские мечты в рассветный час.
Час пробил
дыру в зонте небесном —
и полился свет в стакан души.
Мысли поднялись
душистым тестом,
душных слез хрипенье задушив.
Расплескались слезы в ржавой кружке.
Жажда зашипела на губах…
Не губи мое дитя, старушка!
Зачерпни воды в моих глазах!
Искупай мое дитя в купели
куполов, звенящих хрусталем.
Словно слезы, купола блестели
под соленым проливным дождем.
На роду написано народу
ждать дождя к заставе декабря,
в решете носить святую воду,
среди стрел искать поводыря,
чтоб пройти свой путь от Савла к Павлу
по ножу кипящих вешних вод
и принять от птиц, пройдя заставу,
с Древа Жизни смертоносный плод.
И принять от змей, пройдя заставу,
с Древа Смерти жизнетворный плод.