Читать Князь советский

Copyright © 2015 Эльвира Барякина

>Климу Рогову,

>неблагодарному мерзавцу, которого я зря пригрел на своей груди

>От Фернандо Хосе Бурбано,

>его начальника и хозяина этой чертовой радиостанции, пропади она пропадом!

>ПО ПОВОДУ

>твоего подлого увольнения по собственному желанию

>28 сентября 1927 г.

>Китайская Республика

>г. Шанхай

>Примечание секретаря-машинистки О. Харпер: Извините, Клим, я печатаю то, что диктует босс.

>Неблагодарный мерзавец!

>Ты не имеешь права увольняться с моей замечательной радиостанции и ехать к черту на рога, то есть в Советскую Россию! Ты наш лучший ведущий, и без тебя у нас будут большие проблемы с рекламой, а мы только что заключили контракт с ребятами, которые производят таблетки «Успокоин». Я обещал, что ты сделаешь им конфетку, а вместо этого ты сделал ноги, за что я тебя ненавижу и проклинаю, чтоб ты пропал!

>Учти, что назад я тебя не приму, даже если ты приползешь на брюхе и будешь просить прощения целый год.

>Объясни мне, какого черта тебе надо в твоей сумасшедшей стране? Ведь ты едва уехал оттуда после революции! Ведь там правят большевики, которые не чтут Бога и отбирают частную собственность у добрых коммерсантов!

>Если ты просто сбрендил, купи себе «Успокоин» – ребята дадут тебе скидку по знакомству. А если ты сознательно дуришь, то, надеюсь, большевики повесят тебя на ближайшей осине.

>Твой друг Фернандо

>Моему начальнику, другу и хозяину этой чертовой радиостанции

>Фернандо Хосе Бурбано

>От неблагодарного мерзавца

>Клима Рогова

>По поводу моего увольнения

>29 сентября 1927 г.

>Китайская Республика

>г. Шанхай

>Дружище, не сердись на меня: я просто делаю то, что должен.

>Моя жена попала в беду: большевики вывезли ее в СССР, и ей там грозит смертельная опасность. Я доподлинно знаю, что советская политическая полиция, ОГПУ, хватает вернувшихся на родину белогварейцев и отправляет их в лагеря где-то далеко на севере. Чекистов не интересует, виноват человек или нет – они «нейтрализуют» его на всякий случай, так что я должен попытаться спасти Нину.

>Мне наперед известно, что ты скажешь: «Такие дамочки приносят мужчинам одни несчастья». Безусловно, ты прав: возвращаясь в Советскую Россию, я сам рискую попасть в лапы ОГПУ – ведь я такой же белогвардейский эмигрант, как и моя супруга. И даже если я верну ее, я не надеюсь на мирную семейную жизнь – Нина с ее страстной душой и напористым характером не приспособлена к этому.

>Как бы объяснить, чтобы ты все понял и не обижался на меня?

>Допустим, ты решил привести свой особняк в приличный вид и вложил в эту затею десять тысяч. Грузчики привезли театральную люстру на цепях и оставили ее в вестибюле – в разобранном виде; рабочие вырыли котлован для бассейна, и теперь у тебя на заднем дворе громадная яма, на дне которой стоит дождевая вода и разводятся комары. Рам в окнах нет, камин не работает, и вот уже полгода ты ужинаешь не дома, а по ресторанам и друзьям – потому что в твоей кухне и столовой все разворочено.

>Бросишь ты свою затею? Нет, конечно! Ты зашел слишком далеко и уже не в состоянии повернуть назад. К тому же перед твоими глазами стоит дом твоей мечты – и тебе отчаянно хочется жить именно там.

>Нечто подобное испытываю и я. Мы познакомились с Ниной десять лет назад, в 1917 году, когда я приехал в Нижний Новгород за папенькиным наследством. Всю свою взрослую жизнь я прожил за границей и чувствовал себя молодым и талантливым избранником богов – ты можешь мне не верить, но я считался одним из лучших журналистов в Аргентине. А потом оказалось, что я еще и богат, как падишах, – отец оставил мне приличное состояние.