Итак, читаем текст «Бунтующего человека».
Из «Введения»: «Мы живем в эпоху мастерски выполненных преступных замыслов… Раньше злодеяние было одиноким,… а теперь оно столь же универсально, как наука. Еще вчера преследуемое по суду, сегодня преступление стало законом».
Каково?
Что это? Разве это – не про наши сегодняшние реалии написано? А ведь написанному тут уже две трети столетия.
Когда еще, как не сегодня, в таком грандиозном масштабе и в такой запредельно кощунственно-лицемерной форме право становится волей господствующего клана, возведенной в закон? Здесь выделенное жирным курсивом – реминисценция на классическое: «право есть воля господствующего класса, возведенная в закон», – поскольку же у нас сейчас нет классов в классическом их понимании, а кланы есть, постольку исходим из того, что есть.
Естественно, что такое положение дел не совсем устраивает тех, кто не входит в состав господствующего клана, и кто не являются лицами, приближенными к нему.
И что тогда?
Тогда – бунт.
«Что же представляет собой «человек бунтующий»? – спрашивает Альбер Камю.
Конец ознакомительного фрагмента.