Он улыбался, точно плыл закат
лишь в первый раз
(пускай и плыл в последний).
И каждый встречный
был безмерно рад
его улыбке ласковой
осенней.
Почти до боли светлый и родной
(и видно, что спадали вмиг морщины),
старик с цветами нёсся к ней одной,
единственной любимой, без причины.
Ему в ответ
зажглись десятки солнц
в её глазах
(пусть ослабели руки).
Мне кажется,
что изо всех оконц
к ним понеслись
торжественные звуки.
И так вдвоём смеялись старики,
что на скамейке палочку забыли,
и так держались вместе две руки,
как будто вечность неразлучны были.
Им улыбался чёрствый дипломат,
что по бульвару следовал картинно,
и мальчик,
что всего лишь час назад
влюбился в одноклассницу
Марину.
И пусть на миг встречали стариков,
идущих тихо
и идущих рядом,
я знаю, все –
без всяких дураков –
их провожали мыслями и взглядом.
И каждый верил
в чудо во плоти,
и каждый молодел за ними следом,
и понимал,
что встретил на пути,
то, что ещё не чувствовал, не ведал.
И так неважно, что грядёт потом
и что у них в той прежней жизни было,
но счастье всё поставило вверх дном,
всё разожгло, распяло, разбудило.
Я знаю, каждый,
как домой придёт,
тех стариков не раз с печалью вспомнит.
И на покой его унылых комнат
вдруг светлый луч надежды
упадёт.