Убийство на Васильевском острове
Госпожа Жак, жена отставного губернского секретаря, воротилась с рынка в первом часу пополудни. Наталья Ивановна, памятуя о малых доходах, пенсия покойного мужа была столь ничтожна, что приходилось экономить на всём, в особенности на прислуге. Столица не дешёвый для проживания город, хотя сестра давно звала в уездный город Осташков Тверской губернии, где у последней был большой двух этажный каменный дом с большим хозяйством.
Наталья Ивановна, уже было, склонилась к переезду, но сдерживали пятеро детей, пристроенных за государственный счёт в различные учебные заведения.
Сама госпожа Жак высокая стройная дама, не потерявшая былой привлекательности, имела в столице, как она выражалась, «мужчину сердца», который помогал некоторыми средствами. Не смотря на сорок два года, тёмных волос вдовы отставного губернского секретаря не коснулась ни единая седая волосинка, да и лицо дышало свежестью. Высокий лоб не портил, а добавлял привлекательности прямому носу и румяным щекам.
Корзинки с припасами отнесены на кухню.
Наталья Ивановна достала из кошелька медную монету и протянула дворнику Ивану за труды, последний, хотя в душе поморщился от такой «щедрости», но виду не подал.
– Благодарствуем, – проговорил он слегка нетрезвым голосом и ретировался.
Хозяйка тяжело вздохнула, глядя на купленные продукты, мысленно посчитала, на сколько дней хватит, ведь прокормить двух сыновей и трёх дочерей не так просто. Слава Богу, старшая Анна проходит курс обучения в гимназии госпожи Стрешневой, Елена – княгини Оболенской, младший со старшим сыном – во второй. Осталась только Мария, но это проще, чем выискивать средства для всех пятерых.
При жизни отставного губернского секретаря, хотя и было тяжело, но всё-таки иной раз и наградные перепадали, и за непорочную службу начальники изволили отмечать, да и жалование не чета пенсии, хотя и маленькое.
Наталья Ивановна не стала перебирать продукты, а прошла в дальнюю комнату. Остановилась на пороге, побледнела, как свежевыпавший снег. Начала хватать ртом воздух, словно спёрло дыхание, поднесла руки к груди. Глаза её закатились и она лишилась чувств.
Елена, средняя дочь, лежала на полу при входе. Волосы, рассыпанные вокруг головы, казались рванным нимбом, окрашенным с одной стороны тёмным пятном застывающей крови. Глаза с удивлением смотрели в светлый с прожилками трещин потолок, под приоткрытыми губами виднелась белая полоска зубов. Руки раскинуты в стороны, словно в последний, смертный миг, она хотела обнять весь мир.
Спустя некоторое время Наталья Ивановна пришла в себя, но в голове продолжало шуметь, как после лишнего фужера вина. Женщина старалась не смотреть на дочь, только две слезинки пробежали по щекам. Она не стала бросаться к девушке, с первого взгляда было понятно – Елена мертва.
Шаркающей походкой, держась обеими руками за стену, госпожа Жак побрела к выходу из квартиры, чтобы позвать на помощь.
Не лестничной площадке Наталья Ивановна едва не упала, лишившись опоры – стены и двери. С верхнего этажа спускалась жилица пятой квартиры. Она в недоумении остановилась, гадая – пьяна ли госпожа Жак или нет. Хотя никогда за ней порочных склонностей не замечала.