Читать Арийский реализм. Изобразительное искусство в Третьем рейхе

Шрифт

Интервал

Предисловие

Пресса опубликовала очередную сенсацию: опять на аукционе продают акварели Гитлера. Сенсационным является не сам факт их продажи, а цена, за которую они были проданы, – она вдвое превысила ожидания аукционистов. Торговцы предметами искусства настороженно говорят о возвращении нацистской живописи. Тенденция вдвойне пугающая, если принять во внимание факт, что искусство Третьего рейха после 1945 года либо полностью игнорировалось, либо преподносилось исключительно в уничижительном тоне.

Полагаем, что правильным путем является не его игнорирование, а изучение, не упуская из внимания природу национал-социалистического режима и количество жертв Второй мировой войны как «структурного компонента» общественной жизни, который был присущ Германии в 1933–1945 годах. Национал-социалистическое искусство требует глубокого анализа, но отнюдь не поверхностных суждений. В рамках данной работы попытаемся показать, как оно использовалось для ослепления и «соблазнения» народа (хотя в этом процессе искусство выступало отнюдь не как самый главный инструмент манипуляции). В любом случае, в России, которая имела в советский период собственное тоталитарное искусство, этот процесс идет очень медленно. О значении национал-социалистического искусства в целом говорится очень мало, очень осторожно. Все предпринятые попытки сопровождаются множеством оговорок, что не может положительно сказаться на результатах предпринятых ранее исследований. Между тем в Европе, равно как и в мире в целом, немецкое искусство данного исторического периода продолжает привлекать к себе внимание.

Где-то в 1949 году в Европе «абстрактное» искусство стало символом победившей демократии. Оно надолго заняло доминирующие позиции на художественной сцене. В то же самое время реалистическое искусство (повторимся, речь идет о Западной Европе) стало играть второстепенную роль. Даже многие консервативные деятели предпочитали поддерживать некогда преследуемый модерн. Имена художников Адольфа Циглера и Пауля Матиаса Падуа оказались забытыми. Судьба скульпторов оказалась не столь печальной. Арно Брекер, Георг Кольбе и Фриц Климш (которому было поручено выполнить памятник жертвам 20 июля 1944 года) продолжали свое творчество. Впрочем, Йозеф Торак окончательно ушел в тень. Одними из его последних слов перед смертью была фраза: «Когда же они оставят меня в покое?», что указывает на то, что художественная критика в большей мере занималась травлей, а не обсуждением его работ.

Послевоенная скульптура Торака, изображающая святую Урсулу

В 1966 году Альберт Шпеер вышел из тюрьмы Шпандау. В тот же самый год в немецком обществе вспыхнула острая дискуссия. Поводом для нее стало требование владельца шоколадной фабрики в Аахене, Петера Людвига, который, кроме всего прочего, был известен как коллекционер предметов искусства, выставить в экспозиции художественных музеев искусство периода национал-социалистической диктатуры. По его мнению, от «народа нельзя было скрывать историю его искусства». Приблизительно в тот же самый временной отрезок Эпрахим Кишон подвергает жесточайшей критике «современное искусство», которое он называет не иначе как «железным ломом», а художников, его творящих, «духовными мошенниками». Позиция Людвига и Кишона получает все большую и большую поддержку у общественных кругов. Чтобы как-то нейтрализовать их, Клаус Штек выпускает заказную книгу «Нацистское искусство в музей?», в которой пытается предпринять первую попытку анализа искусства Третьего рейха, которая в силу общественных установок носит исключительно негативный и уничижительный характер.