Читать Пропавшее завещание

Проблема, которую нас попросила решить мисс Марш, явилась приятным разнообразием на фоне всех тех дел, которыми обычно занимался Пуаро. Все началось с короткого, делового письма, написанного женским почерком. Дама просила Пуаро назначить ей время. Тот согласился принять ее на следующее утро в одиннадцать часов.

Она явилась минута в минуту – высокая, приятная молодая особа, просто, но аккуратно одетая, деловитая и уверенная в себе. Словом, тот самый тип молодой женщины, которая непременно пробьется в жизни. Откровенно говоря, я не принадлежу к почитателям так называемых современных женщин, и, хотя наша посетительница выглядела довольно привлекательно, было в ней нечто такое, что подспудно настораживало меня.

– Дело, которое привело меня к вам, мсье Пуаро, весьма необычного характера, – начала она, усаживаясь на стул, который предложил ей маленький бельгиец. – Давайте я лучше начну с самого начала, чтобы вам было понятно, о чем идет речь.

– Прошу вас, мадемуазель.

– Я сирота. Мой отец и его брат были сыновьями мелкого фермера в Девоншире. Ферма их была бедная, и в конце концов старший из двух братьев, Эндрю, уехал в Австралию. Там счастье ему улыбнулось – он занялся спекуляцией земельными участками, и довольно успешно, потому что очень скоро стал весьма состоятельным человеком. Младший брат, Роджер (мой отец), увы, не имел ни малейшего призвания к сельскому хозяйству. С большим трудом ему удалось получить кое-какое образование, и в конце концов он устроился клерком в небольшую фирму. Невеста его была ненамного богаче его – матушка моя была дочерью бедного артиста. Отец мой умер, когда мне было всего десять лет. Мать ненадолго пережила его – мне не исполнилось еще и четырнадцати, как она последовала за ним. Единственным оставшимся в живых родственником был дядюшка Эндрю, не так давно вернувшийся домой из Австралии и купивший крохотное поместье Крэбтри-Мэнор в своем родном графстве Девоншир. Он был чрезвычайно добр к осиротевшей дочери своего брата, часто приглашал меня погостить у него и вообще обращался со мной так, словно я была ему не племянницей, а родной дочерью.

Крэбтри-Мэнор, несмотря на свое название[1], всего лишь старая запущенная ферма. Любовь к земле у дядюшки в крови, поэтому он с головой ушел во всякие сельскохозяйственные эксперименты по повышению плодородия почвы и тому подобные дела. И хотя он искренно привязан ко мне, его взгляды на воспитание и предназначение женщин… скажем так, довольно своеобразны и ко всему прочему имеют глубокие корни. Сам он был человеком довольно невежественным, хотя и обладал проницательным от природы умом, поэтому и в грош не ставил то, что презрительно именовал не иначе как «книжной премудростью». И к тому же был абсолютно уверен, что женщине образование вообще ни к чему. По его мнению, девушка должна уметь вести хозяйство – стирать, убирать, готовить, а что до книг, так это вообще не ее ума дело. К моему величайшему сожалению и досаде, он и меня старался растить согласно этим своим принципам. Я взбунтовалась. Видите ли, мсье Пуаро, мне всегда казалось, что голова у меня неплохо работает, а вот к хозяйству нет ни тяги, ни способностей. Дядюшка и я вечно ругались по этому поводу, ведь мы, хотя и искренне любили друг друга, оба были на редкость упрямы и норовили настоять на своем. Мне повезло – я добилась стипендии, рассчитывала получить образование и крепко стоять на собственных ногах. Короче, гром грянул, когда я уже собиралась ехать в Чиртон. У меня было немного денег, завещанных мне матерью, к тому же я была твердо намерена ни в коем случае не зарывать в землю те скромные таланты, которыми наградила меня природа. Напоследок у нас с дядей произошел долгий, тяжелый разговор. Надо отдать ему должное – он и не пытался лукавить со мной. Других родственников, кроме меня, у него не было. Следовательно, я была его единственной наследницей. Как я уже говорила, он нажил в Австралии крупное состояние и сейчас был достаточно богатым человеком. Короче, мсье Пуаро, он поставил мне условие: если я по-прежнему буду упорствовать в этих «новомодных выдумках», то могу навсегда забыть о нем и его деньгах. Я держала себя в руках и, как вы понимаете, упорно стояла на своем. Я всегда буду нежно любить его, сказала я, но мне нравится жить своей собственной жизнью. На этом мы и расстались. «Слишком уж ты задираешь нос, девочка, – были его последние слова. – Конечно, я за свою жизнь не прочел и десятка книг, но в один прекрасный день мы с тобой еще потягаемся. Проверим, кто из нас умнее, и посмотрим, чья возьмет».