Читать Снег
© А. Аврутина, перевод, 2007, 2015
© Издание на русском языке, оформление.
ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2015
Издательство АЗБУКА®
Посвящается Рюйе
Переводчик выражает благодарность доценту кафедры тюркской филологии восточного факультета СПбГУ А. И. Пылеву, а также научному сотруднику Государственного Эрмитажа Т. М. Гудковой за консультации в процессе работы
Роберт Браунинг. Доклад отца Блуграма
Политика в литературном произведении груба, как пистолет, который стреляет посреди концерта, но это то, чем мы не можем пренебречь. А теперь мы будем говорить об отвратительных вещах…
Стендаль. Пармская обитель
Уничтожьте народ, истребите, заставьте его молчать. Потому что просвещение Европы гораздо важнее народа.
Достоевский. Из черновиков к роману «Братья Карамазовы»
Европеец во мне утратил покой.
Джозеф Конрад. Глазами Запада
1
Безмолвие снега
«Безмолвие снега», – думал человек, сидевший за спиной шофера в автобусе. Если бы это было началом стихотворения, он назвал бы безмолвием снега то, что он чувствовал.
На автобус, который должен был отвезти его из Эрзурума в Карс, он успел в последнюю минуту. Он добрался до автовокзала в Эрзуруме после двухдневного пути из Стамбула сквозь снег и ураган, и, когда, бродя с сумкой в руках по грязным и холодным коридорам, попытался узнать, откуда отправляется автобус, который отвезет его в Карс, какой-то человек сказал, что автобус отходит с минуты на минуту.
Помощник водителя в старом «магирусе», на который он все-таки успел, сказал: «Мы торопимся», потому что не хотел опять открывать багажник, и путешественнику пришлось взять с собой в автобус большую вишневого цвета дорожную сумку фирмы «Балли» – теперь он сидел у окна, поставив ее между ногами. На нем было толстое пальто пепельного цвета, купленное лет пять назад во Франкфурте, в магазине сети «Кауфхоф». Сразу скажем, что в те дни, которые он проведет в Карсе, это прекрасное, невероятно мягкое пальто станет для него источником смущения и беспокойства, но в то же время будет дарить ему чувство уверенности.
Автобус отправился в дорогу, и, в то время как сидевший у окна путешественник, словно надеясь увидеть что-то новое, во все глаза рассматривал окраинные кварталы Эрзурума, крошечные нищие бакалейные лавки, пекарни и помещения ветхих кофеен, пошел снег. Этот снег был гуще и крупнее того, что сыпал по пути из Стамбула до Эрзурума. Если бы путешественник, сидевший у окна, не устал так в дороге и внимательнее посмотрел бы на огромные снежинки, планирующие с неба, как птичьи перья, он смог бы почувствовать, что приближается сильный буран, и, возможно, вернулся бы назад, поняв, что отправляется в путешествие, которое изменит всю его жизнь.
Но ему и в голову не пришло вернуться. Он смотрел на небо, которое, когда начало вечереть, стало светлее земли, и видел кружащиеся на ветру снежинки, становившиеся все крупнее, – но они казались ему не предвестниками приближающейся беды, а возвратившимися наконец знаками счастья и чистоты из далекого детства. Неделю назад путешественник, сидевший у окна, впервые за двенадцать лет вернулся в город, где провел годы детства и где был счастлив. Он вернулся в Стамбул из-за смерти матери, пробыл там четыре дня, а потом отправился в эту совершенно случайную поездку в Карс. Он чувствовал, что этот сверхъестественно красивый снег делает его счастливым даже больше, чем Стамбул, который удалось увидеть впервые за долгие годы. Он был поэтом и много лет назад в одном стихотворении, малознакомом турецкому читателю, написал, что даже и во сне однажды в жизни можно увидеть, как идет снег.