Выпал Кабан из бэхи, подвалил к Жидовину и взбыковал:
– «Э, ты чего, оборзел, сучара? За район не ездишь, к центровым не заходишь, в общак не стегаешь?»
Былина о гопниках
Разбитая дорога. Асфальт остывает после жаркого летнего дня. Полинявшие деревенские домики и магазины уже накрыли вечерние сумерки. За обочиной под ярким фонарем, словно накренившийся на картине корабль, застыл ларек. Молодежь неспешно стекается на круглую деревенскую площадь, похожую на немытую, расцарапанную сковородку. Площадью это место только называется, а на самом деле это маленький сквер с памятником моряку-десантнику посередине.
Местные приходят сюда в ночь с субботы на воскресенье. Поговорить и подраться. Выяснить, кто сильнее и навалять слабому. Узнать последние новости и запустить бредовую сплетню. Похвастаться обновкой или намять кому-то бока. Нажраться дешевым пойлом и поговорить за жизнь. Оторваться на деревенской дискотеке. Найти девушку на одну ночь. Да мало ли зачем собирается молодежь?
И контингент тут самый разнообразный. На одном краю площади парковка: тюнингованные копейки, заниженные семерки, тонированные девятки, престарелые иномарки и их владельцы. В скверике у сломанной березки кучкуются парни на мотоциклах и скутерах, а рядом с ними еще и пьяные девчонки.
Деревянные столы, сломанные скамейки. Парни борются на руках, кто половчее передергивает в очко. Бойкий грузин играет в наперстки и одновременно продает краденый телефон. Парнишка в фасонной гопницкой кепке меняет стаканы на сигареты и чинно присев на корточки, рисует что-то в дорожной пыли, объясняя расклад. Двое братков тащат к реке пьяную малолетку с тонкими, как спички, ногами.
Черные плиты у пьедестала памятника. Здесь накрыта поляна: на газетке разложена закуска, стоят бутылки водки, пластиковые стаканчики. Тут пьют мужики и парни из тех, что постарше. Кто-то лезет на памятник и завязывает на бронзовой шее моряка грязный шарф, а потом надевает на штык винтовки целлофановый пакет. Здесь яблоку некуда упасть. Все скамейки заняты, урны завалены банками и бутылками. Кругом горы мусора. Среди смятых пластиковых стаканов, рваных полиэтиленовых пакетов и кладбищенских венков с искусственными цветами валяются пьяные аборигены. Пахнет водкой и перегаром.
Тут наливают всем и пьют все подряд: портвешок, брагу, самогон, пиво, тоники. Закусывают чипсами, сухариками и сушеным кальмаром из разодранных пакетов. Едят, вернее жрут, всухомятку вермишель из пластиковых банок, занюхивают самогонку рукавом. Трясущимися руками прикуривают «Приму», «Петра» или забитый шмалем «Беломор».
Рядом тихо несет свои темные воды река. Она омывает площадь с одной стороны. А с другой – деревенский клуб. Бывший барский особняк обшит досками и покрашен в синий цвет.
На крыльце с некогда круглыми колоннами, которые после ремонта превратились в невообразимые многогранники, тоже тусуются аборигены. Услышав знакомую музыку, гопники входят в клуб, чтобы потанцевать, а кто не умеет – потрястись напоказ. Когда же музыка гопников не устраивает, те, кто еще могут ходить, вываливают на свежий воздух перекурить и побазарить о нелегкой пацанской жизни.