© Владимир Маталасов, 2015
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru
Это гротеск, не только сатирически-юмористический, но и саркастически-иронический. Временами нечто такое… или же нечто душевно проникновенное. Не для слабонервных. Читается с логарифмической линейкой в правой руке…
Наш несовершенный, бушующий мир принимает в свои объятия двух неразлучных друзей – Ивана Абрамовича Бабэльмандебского и Мануила Сафроновича Чубчика. Этих двух, совершенно разных людей связывает и объединяет непреодолимая тяга к различного рода приключениям и авантюрам.
В силу ряда сложившихся обстоятельств судьбы друзей претерпевают множество коллизий – падений и невероятных взлётов. В жизни они великолепные «артисты», шутники и изобретательные натуры. Они – то нищенствуют, то невольно становятся обладателями несметных сокровищ…
Друзья пересекают всю Европу, посещают берега туманного Альбиона, спасают её Величество королеву от посягательства на неё плохих людей.
В Трансильвании показывают графу Дракуле «кузькину мать». Они знакомятся и якшаются со всеми представителями Великолепной Восьмёрки Президентов (ВВП) – (G8). Приглашают их на встречу Нового года к себе, на лесную заимку…
Произведение предназначено для широкого круга читателей – от юношеского возраста до весьма почтенного, – предпочитающих описаниям серых будней описания невероятных, захватывающих авантюрных приключений.
Итак…
1. Иван Абрамович Бабэльмандебский и Мануил Сафронович Чубчик в кругу «побратимов»
Тут тебе, брат, и заяц
закукарекает
(Имярек)
Шла сто тридцать седьмая минута футбольного матча. О том свидетельствовали показания шаровидных часов с проблесковым маячком и сигнальной сиреной, кои зависли в воздухе над трибунами стадиона. Играли футбольные команды Глазго и Кулунды. Обе в национальных одеждах и с народными музыкальными инструментами – волынками и балалайками – наперевес.
Игру судил какой-то ковбой. На самой макушке головы его красовался стэтсон – широкополая ковбойская шляпа. Во всём же остальном он был совершенно гол, как общипанный ёжик. На груди, по диагонали, крупным, разухабистым шрифтом просматривалась цветастая наколка «Не забуду мать родную!», а на спине – «Век воли не видать!». Оголённую талию его опоясывал широкий ремень из кожи южно-американского буйвола. По его центру свисала кобура – из кожи североафриканского крокодила, – с торчащей из неё рукояткой шестизарядного кольта тридцать восьмого калибра. Кобура надёжно прикрывала его величественную харизму, систематически похлопывая по ней.
Судья громко и дробно семенил по полю кривыми ножками вразлёт, не стесняясь своих наготы и бесстыдства. Одной рукой арбитр потрясал в воздухе палкой твёрдой, копчёной колбасы, другой удерживал кочергу. По невыясненным обстоятельствам колбасой он утюжил головы пробегавших мимо русских, а кочергой пытался поддеть юбки снующих туда-сюда шотландцев и заглянуть под них с воинственным кличем: «Вот уж я вам!». В общем, вёл он себя до неприличия дерзко и отвратительно.
– Судью на мыло! – что было мочи, в безысходной тоске, где-то ближе к концу сто сорок второй минуты, выдавил из себя Иван Абрамович Бабэльмандебский. Затем он негромко свистнул и, совсем уже тихо, добавил: «Свисток – на порошок!»