Ольга Красникова в сердцах швырнула на рычаг телефонную трубку.
– Опять? – хмуро спросил муж.
Ольга молча кивнула. Вот уже две недели какой-то человек одолевал их телефонными звонками, угрожая рассказать их сыну Диме о том, что они его когда-то усыновили, если Красниковы не заплатят ему десять тысяч долларов.
– Хватит, Оля, надо поговорить с Димой. Нельзя скрывать это до бесконечности.
– Да ты что? – всплеснула руками Ольга. – Как же мы ему расскажем? Нет, ни за что!
– Как ты не понимаешь, – разозлился Павел Красников, – мы не должны позволять себя шантажировать. Мы же повесим себе ярмо на шею на долгие годы. Где мы возьмем такие деньги? А если он и дальше будет требовать? Из дома начнут исчезать вещи, мы станем экономить на еде и на всем необходимом. И как мы это объясним сыну? Все равно придется рассказывать правду.
Ольга тяжело опустилась на стул и заплакала.
– Но… я не знаю как… Такой возраст… Ты же видишь, как ему сейчас трудно, у него ломается характер. Эта история с джинсами… Как он отнесется, если мы ему расскажем? Паша, я боюсь. Может, не надо рассказывать?
– Надо, – жестко ответил Павел. – И я сделаю это немедленно.
Он решительно вышел из кухни, оставив плачущую жену в одиночестве.
Пятнадцатилетний Дима сидел в своей комнате за уроками. Высокий, нескладный, он со своей длинной, по-детски тонкой шеей и ботинками сорок четвертого размера был похож на страусенка. Всегда был тихим домашним мальчиком, и вот, пожалуйста, эта дурацкая и совершенно непонятная история с джинсами, которые он пытался украсть в магазине. Попался он сразу же, его схватили за руку продавщицы, тут же вызвали милицию, составили протокол, а паренька отправили в камеру. Ольга с Павлом подхватились, заняли денег, заключили соглашение с адвокатом, который взялся быстренько вытащить мальчика если уж не из уголовного дела, то хотя бы из камеры. Родители долго ломали голову над тем, что же вдруг случилось с их домашним, тихим и послушным сыном. Сам Димка ничего членораздельного объяснить не мог. Было это четыре месяца назад, и с тех пор Дима Красников стал еще тише, еще послушнее, даже учиться стал вроде получше. Похоже, он и сам не понимал, что на него тогда нашло…
Павел решительно вошел в комнату сына и уселся на диван.
– У меня к тебе серьезный разговор, Дмитрий.
Мальчик оторвался от тетрадки и с опаской поглядел на отца.
– Ты, наверное, не знаешь, но у нас с мамой неприятности, – начал Красников.
– Это… из-за тех джинсов? – робко предположил Дима.
– Нет, сынок. Нам вот уже две недели звонит какой-то человек и вымогает деньги. Большие деньги, десять тысяч долларов.
– За что?! – ахнул Димка. – Вы что, преступники?
– Как тебе не стыдно, Дмитрий, – строго произнес Павел. – Ты и в мыслях не должен такого допускать. Дело в другом. Ты помнишь, что у твоего дедушки Михаила, маминого отца, был брат Борис Федорович? Он был намного старше твоего дедушки и умер, когда ты еще не родился?
– Да, вы мне рассказывали. Я и фотографии видел в альбоме.
– А ты знаешь, что у дяди Бориса, вернее, у дедушки Бориса была дочка, Вера?
– Да, мама говорила, что она тоже умерла давно.
– Так вот, она умерла, когда рожала сына. Его назвали Димой.
– Как меня? – удивился мальчик.