Маленький, лысоватый человечек возбужденно бегал по сцене и радостно потирал руки. Перед ним угрюмо восседали несколько человек. Все они не прочь были узнать причину столь радостного настроения своего руководителя. По привычке, конечно, напряглись, потому что еще неизвестно – то ли их ожидает общая радость, то ли буйный восторг начальства опять обернется проблемами.
– И что я вам скажу, дорогие мои трупы? – с интригой во взгляде вопросил неугомонный человечек, останавливаясь в самом центре давно не мытых подмостков. – А скажу я вам, милейшие мои трупы…
Изящная девушка в первом ряду нервно перекинула ногу на ногу.
– Диночка, к вам это не относится, вы не труп, – быстренько извинился руководитель. – Это я не вам.
– А кому? – во весь рост поднялась пышнотелая тетка и уперла руки в бока. – Настенька, кого ты назвал трупом, дрянь такая? Уточни, я тебя просто умоляю!
Человечек крякнул, потемнел лицом и дернул на шее засаленный галстук. Он не любил, когда его звали Настенькой. У него было вполне гордое мужское имя – Анастас Борисович Кривору… Звездоруков! Нет, по паспорту он числился Криворуковым, но на всех афишах красовался его псевдоним – Звездоруков. А на столь звучную фамилию он имел право, потому что являлся художественным руководителем и режиссером небольшого театра в крупном, но, к сожалению, не столичном городе. Эх, ежели бы Анастас Звездоруков работал в Москве, разве таким был бы его театр?! Уж он-то развернулся бы! Поставил бы «Гамлета», «Короля Лира», свое любимое произведение «Вечера на хуторе близ Диканьки»!.. Хотя он и здесь все это ставит, но… не тот зритель, совсем не тот. Не ценят постановки, актерский состав, да и самого режиссера, прямо скажем, на руках не носят.
Даже любимая супруга Анжела Кузьминична вон чего творит – вскочила и при всех обзывает его Настенькой. Нет, надо срочно бежать в столицу… Но это потом, а пока лишь с трудом удалось выбить гастроли в районный центр на новогодние праздники. Условия, конечно, не медовые, но обещали неплохо заплатить. Анастас Борисович уже и задаток взял, и даже немножко уже потратил… Сугубо на производственные нужды, это ж надо понимать! Только как бы еще уговорить эту труппу отправиться на чес. Тьфу ты, на гастроли!..
– «Дорогие мои трупы» – это потому что находитесь в составе моей труппы. Но не хотите так, давайте иначе… Дорогие мои прихожане. – Главрежа понесло теперь в другую сторону. – Я имею в виду дорогие мои! Вы понимаете, какое плачевное финансовое положение гложет нас ежемесячно.
«Прихожане» недовольно зарокотали.
– А я вас понимаю! – вытянулся струной Звездоруков. – Но в других театрах и вовсе зарплату не выдают!
– Если ты про «Шило и мыло», так там у главного жена раз в месяц до Таиланда мотается. Где же всем денег-то хватит… – вызывающе заметила Анжела Кузьминична и принялась обиженно обмахиваться большим носовым платком в синюю клетку. – А я так вот еще ни разу не была! Хотя играю почти все ведущие роли!
– Анжела Кузьминична… – прервал ее начальствующий супруг. – Вы же понимаете, что сейчас люд не стремится в кузницу культуры! Они закапывают себя под компьютерами, смотрят постановки по телевидению и… беспросветно погибают во тьме – без луча света.