Воздух великой столицы Итжтави был напоен тяжестью и горечью – как и мысли людей, собравшихся в этот день под сводами храма. Но всех горше были думы царя Геру, и всех неподъемней – камень, лежавший на его сердце. Стоя за колонной, он сумрачным взглядом обводил встревоженных подданных. Принесет ли решение, подсказанное его жрецами, долгожданное избавление или станет началом медленного и мучительного конца?
Даже если боги примут их жертву, скорбь людей будет велика – а его собственную потерю ничто не восполнит.
В воздухе стояло жаркое марево, но царя била дрожь. Дурной знак. Наконец он в смятении провел рукой по гладко выбритой голове и опустил занавесь, из-за которой наблюдал за площадью перед храмом. Чтобы унять волнение, он принялся мерить шагами гладко полированные плиты террасы.
Царь знал: если он воспротивится названной жрецами жертве, им придется преподнести нечто столь же драгоценное, чтобы умилостивить грозного бога Сета – как будто его милость можно заслужить! Потому он собирался просить совета своего народа – риск, о котором не мог помыслить никто из его предков.
Слово царя нерушимо; его долг и право – знать нужды подданных лучше их самих, и тот царь, который не может в одиночку принять мудрое решение, недостоин трона. Обнажи свою слабость – и людская память назовет тебя глупцом и трусом. И все же сейчас Геру не видел другого выхода.
Двадцать лет назад на египетскую землю обрушилось проклятие. Годы беспощадной засухи сменились песчаными бурями и мором, который превратил некогда цветущие города в гигантские склепы. Мародеры и старые недруги подняли свои змеиные головы, воспользовавшись слабостью Египта. Земля умирала, деревни пустели на глазах.
Тогда царь Геру в отчаянии призвал правителей соседних городов – единственных выживших в чуме. Халфани, царь Асьюта, и Нассор, царь Васета, откликнулись на его зов, и они вместе с мудрейшими жрецами на семь дней скрылись за дверями дворца.
Решение, объявленное ими через неделю, должно было свершиться не на земле, а в небесах, и поколебать извечное равновесие в пантеоне богов. Каждому городу покровительствовало свое божество. Асьют, чьи маги были известны по всему Египту, поклонялся Анубису; жители Васета, славные ткачеством и судостроением, возводили храмы в честь Хонсу; а подданные царя Геру, искусные в гончарном деле и резьбе по камню, почитали Амона-Ра и его сына Гора. Теперь же трое царей собирались по совету священников отвергнуть покровительство прежних богов и восславить нового единого бога – темного Сета, который даровал бы их народу безопасность и процветание.
Так они и поступили.