Читать Русские солдатские сказки

Шрифт

Интервал

* * *

Про Солдата и Петра Первого

Пересказал А. Нечаев

Было это или не было – поди знай, а как слышал, так и рассказываю.

Охотился как-то раз царь Пётр Первый, погнался за красным зверем, да и заблудился.

Вправо повернёт – лес; влево поедет – лес; куда ни повернёт – везде лес стеной стоит. Деревья вершинами в небо упираются.

Кружил, кружил, в рожок играл – никто не отзывается. Должно стать, далеко от своих охотников отбился.

День к вечеру, а дороги нет как нет. Конь притомился, и самому отдохнуть захотелось. Только спешился, как услыхал – неподалёку кто-то песню поёт.

Вскочил на коня, поехал на голос и скоро выбрался на неширокую дорогу.

У обочины на камне солдат сидит и заунывную песню поёт.

– Здравствуй, служба!

– Здорово, – солдат отвечает.

– Откуда, куда, зачем? – спрашивает Пётр.

– Из отпуска, в полк, службу править. А ты кто будешь?

– Зовусь Петром, гнался вот за красным зверем да сбился с пути, а теперь хорошо бы в город попасть.

– Ну, ладно, – солдат говорит, – надо нам с тобой, друг, ночлег искать. До города и в день отсюда не добраться, а через час ведь совсем стемнеет. Стой тут, а я полезу на дерево, что повыше, погляжу, нет ли где поблизости жилья.

Влез солдат на самую вершину и крикнул:

– Тут влево, недалеко отсюда, дым вьётся и, слышно, собака пролаяла.

Спустился и повёл Петра в ту сторону, где дым виден.

Пробираются напрямик, разговаривают. Пётр про службу спрашивает да про войну со шведами.

Солдат рассказывает:

– Солдатская доля – не своя воля. На войне-то всяко приходится: и жар донимает, и ветер обдувает, и дождём мочит, и ржа сердце точит. Офицеры да генералы, а особливо из чужеземцев, нашего брата, русского солдата, и за человека не считают, бьют батожьём без разбору: правого и виноватого. Коли бы солдатская воля да орудий и припасов поболе, давно бы шведа одолели. А так что: тянется война, конца-краю не видно. Вот солдаты скучают: иному хочется отца с матерью повидать, иной о жене молодой тужит, а иной скажет: «Хорошо бы царя повидать, все ему солдатские думы бы и рассказать».

– А ты-то царя видал? – Пётр спрашивает.

– Нет, не привелось, а слышал, будто он нашим братом, солдатом, не гнушается. Справедливый, говорят, ну и крутенёк: за провинность и генерала палкой отлупит, как рассказывают.

Так они идут и идут и скоро вышли на широкую прогалину.

Перед ними высокая, большая пятистенная изба, крепким забором обнесена. Постучали – ответу нет, только собаки лай подняли.

Перемахнул солдат через забор, а на него два страшенных пса накинулись. Солдат саблю выхватил и зарубил собак.

Потом ворота отпер:

– Заезжай, Петруша; хоть и не по сердцу жильё, а всё от ночи ухоронимся, да и харчами разжиться не мешает.

Только поднялись на крыльцо, как навстречу им старуха.

– Здравствуй, бабушка, приюти дорожных людей на ночь да дай чего-нибудь поужинать, – солдат говорит.

– Нет у меня ничего для вас, и ночевать негде, уходите, откуда пришли.

– Коли так, придётся нам, Петруша, самим поглядеть, что тут творится.

Зашли в горницу, на лавке девушка сидит.

– Собери, красавица, поесть, не даром просим, за деньги, – говорит солдат.