Читать Забыть и вспомнить

© Галина Тер-Микаэлян, 2009

Водопад распущенных пепельных волос делал ее похожей на русалочку из сказки Андерсена. Или на волоокую Лорелею? Отец, проследив за восторженным взглядом юноши, понимающе усмехнулся – мальчик чувствителен к прекрасному, а волосы у девушки, действительно, дивные. Хорошо, что сидит спиной – при таких волосах лучше не видеть лица, иначе есть риск горько разочароваться.

– Жан, сынок, к тебе обращаются.

В голосе Мишеля Рузави, крупного парижского банкира, слышалось недовольство. Жан, поглощенный наблюдением за девушкой с пепельными волосами, вздрогнул и смущенно извинился перед сидевшим с ними за одним столом деловым партнером отца:

– Простите, господин Моро, я не расслышал.

– Я спросил, молодой человек, как вам нравится СССР – вы ведь здесь впервые?

Жан бросил быстрый взгляд на отца и вежливо ответил:

– Благодарю, господин Моро, мне здесь очень нравится, а вам?

– О! – Моро брезгливо сморщился, подвигал носом и начал ковырять вилкой плохо прожаренное мясо. – Сколько раз мне приходилось бывать в Советском Союзе, и каждый раз возвращаюсь отсюда больным. Что за народ! Ну, почему не приготовить мясо по-человечески? Итак, Мишель, по основному пункту мы с вами пришли к соглашению, остались детали…

Обсуждался вопрос о сумме займа, которую банк «Рузави & сыновья» мог предоставить английскому скотопромышленнику Натаниэлю Моро. Под строгим взглядом отца Жан выпрямился и принудил свое лицо принять глубокомысленное выражение – настолько глубокомысленное, что от напряжения у него сначала свело челюсти, потом онемела шея. Чуть подвигав головой, он покосился в сторону окна и чуть не застонал – девушки с роскошными волосами за столиком не было. Ушла! Ушла, пока они с Моро вели салонный разговор, и англичанин отпускал свои дурацкие реплики!

Почему ему, Жану, так не везет? За то время, что они провели в этом отеле рядом с красивым собором под названием «Исаакиевский», он уже в третий раз видел эту девушку с пепельными волосами. Пару дней назад, когда Жан со старшим братом Полем и его женой Селин после ужина болтали и слушали музыку в ресторане, она посидела немного за соседним с ними столом, выпила кофе и ушла. На следующий день пришла опять и, пока пила кофе, пару раз обернулась. Лицо у «русалочки» (так Жан мысленно окрестил девушку) тоже хорошенькое, и на нем, когда их взгляды встретились, мелькнула улыбка. Ясно, что она не примет в штыки его попытку познакомиться, но о каком знакомстве может идти речь, когда рядом брат с невесткой? Тотчас же начнутся нравоучения:

«Ты не дома в Париже, здесь – Советский Союз, Ленинград, чужая страна, ты забыл, о чем предупреждал папа? Ни с кем в СССР не знакомиться, ни с кем лишний раз не заговаривать и в контакт не вступать».

Жан все прекрасно помнил, но втайне считал отцовский страх перед КГБ чем-то вроде стариковской мании преследования. Однако спорить со старшими – себе дороже, поэтому он решил свести знакомство с прелестной блондинкой в тот день, когда Поль с Селин отправятся в театр. Ближе к вечеру отец сядет работать у себя в номере, а он, Жан, спустится в ресторан один и… И надо же – Натаниэлю Моро срочно понадобился кредит! Так срочно, что он из Лондона примчался в Ленинград, где в это время находилась путешествовавшая по Европе семья Рузави. Накануне столь нетерпеливо ожидаемого Жаном дня Мишель зашел к младшему сыну и предупредил: