Водка – дурная, плохая вода… а может – маленькая и даже – приятная, уменьшительно-ласкательная – водочка, например, или whisky, что на древнекельтском означало – «водичка». На латыни же и вовсе – agua vitae – «вода жизни». С чего бы это? Есть в водке что-то от лукавого, несомненно, но есть и жизненно необходимое. Этот напиток лежит точно на оси этического «золотого сечения», открытого профессором психологии Ирвингского Университета Владимиром Лефевром: 0.62 Добра (воды) и 0.38 Зла (спирта). 38 % в градусах и составляют 40 градусов (чистый спирт – 96). И так как это же золотое сечение Добра и Зла проходит через человека, то и получается «вода жизни», самый адекватный человеку продукт, благодаря которому мы не только себя ощущаем самым человеческим образом, но и другого человека («ты меня уважаешь?»), а потому именно в водке видим лучшее средство общения, хотя в трезвой жизни мы по большей части бескомпромиссны и непримиримы, не умеем и не любим прощать. Собственно, «золотое сечение» в водке открыл Д. Менделеев, что позволило поставить ее производство на промышленные рельсы, а не гнать.
Так мы и будем обсуждать водку – как Зло и Добро, примерно в тех же пропорциях.
И самое большое зло водки в том, что она – политическое средство. Водкой подпаивали самые грязные армии и войны, на водке держалась колониальная и рабовладельческая политика европейцев в Африке, Новом Свете, в Азии – на всех вновь открываемых и осваиваемых землях. Водка делала в России, в частности, из рабочих – неимущих пролетариев, свободных в своих необузданных желаниях людей.
Сегодня водка – самый неинфляционный товар в России. Только зарплаты и пенсии растут медленнее цен на водку. Относительно сухих вин она подешевела в 4–5 раз, относительно пива – в 10–15 раз, относительно мяса и хлеба – в 10 раз, сравнительно с метро – в 50 раз, по сравнению с баней, прачечной, мылом, медикаментами, вообще – медициной и гигиеной, – в сотни раз.