Патрика Глена разбудил неожиданный звонок, которого он уже не ждал. Мужчина лет тридцати пяти — сорока, представительного вида и высокого роста нехотя открыл слипшиеся веки и устало потянулся к телефону, стоявшему на тумбочке рядом с огромной кроватью.
— Yes… — вяло ответил он по привычке по-английски, забыв о том, что он не в Штатах, а в России.
— Привет, Глен! — раздался по телефону радостный мужской голос. — Как дела?
Патрик не сразу сообразил, с кем разговаривает, где находится и почему должен отчитываться перед кем-то о своих делах и личной жизни.
— Who… Кто это? — недовольно буркнул американец, машинально переходя на русский язык.
— Ну, ты зажрался! — весело засопел низким баском в трубку звонивший. — Никак еще не проснулся?
Патрик Глен и в самом деле все еще боролся со сном: вчера он сильно перебрал на фуршете в агентстве Кириллова, а после всего его угораздило поехать с девочками за город к Тони Блэку, работнику американского посольства в Москве.
— Да это я, Гришин… — возбужденно гудел приглушенный басок. — Или ты уже забыл о своей просьбе?
— О какой?
— Ну, относительно «рыбки».
Только теперь до американского журналиста дошел смыл сказанного, и он, мгновенно подскочив на кровати, сразу же проснулся и сосредоточился.
— А-а… — нетерпеливо протянул Патрик и, сразу же вспомнив о недавнем разговоре с Гришиным, радостно перешел к делу:
— Привет, Петр! Ну, что там у тебя?
— У меня-то все в порядке, — ответил собеседник и сам задал вопрос:
— А у тебя? Ты-то хоть слышал новость о своей «рыбешке»?
— Какую?
— Ну ты даешь! — изумился Гришин. — Да сегодня целое утро про это по телевизору и радио болтают! Смотри, Патрик, все проспишь!
Американец понял, что случилось нечто важное и чрезвычайное относительно его задания. Он хотел было спросить звонившего о случившемся, но того было сложно остановить.
— Есть материальчик, который тебя весьма интересует, пальчики оближут твои буржуи, — победоносно сообщил Гришин, — а также классные фотографии, от которых у тебя челюсть отвиснет, а может, и все клапаны откроются, приятель!