Читать Фрегат «Паллада». Взгляд из XXI века

Валерий Граждан написал необычную книгу. В ней нет многого, к чему привык современный читатель. Кому-то покажется излишне экспрессивной и местами даже навязчивой манера повествования, кто-то усомнится в способах отбора фактов и авторской аргументации, некоторые, возможно, упрекнут автора в эклектическом смешении жанров: яркие художественные эпизоды соседствуют в тексте с протокольными путевыми записями и различными отступлениями исторического и публицистического характера. Однако все эти издержки могут обернуться и плюсом, если мы договоримся, что имеем дело не просто с книгой, а своеобразной «читательской» книгой, с элементами сказового слога и нередко вкраплениями иронического характера. В этом смысле, позиция автора мало чем отличается от позиции фольклорного сказителя, который мог использовать не только устную молву, но и письменные источники. Автор очень внимательно прочел произведение Гончарова и, увлеченный чтением, решил по-своему пересказать прочитанное другим, включая в свой рассказ множество интересных фактов о мореплавании и собственные житейские наблюдения. Я думаю, в эпоху катастрофического падения интереса к чтению, книга Валерия Граждана должна исполнить главное свое назначение – привлечь внимание читателя не только к литературному наследию Гончарова, но и к героике славного прошлого нашей Родины.

В юбилейном материале Анри Труайя, посвящённом 200-летию со дня рождения нашего земляка, писателю с мировым именем, «Художнику, бытоописателю, психологу» Ивану Александровичу Гончарову сделан своеобразный отзыв на его труды. В эссе, где прозвучала откровенная обида за утерянную былую актуальность произведений среди ныне живущих. Буквально это прозвучало так: «Было бы преувеличением сказать, что Иван Александрович самая актуальная фигура в России из пантеона русских классиков 19 века». Вполне допустимо, хотя и очень относительно: нету в мире двух одинаковых бриллиантов! Будучи цензором, тот же Иван Александрович не гнушался вымарывать фрагменты уже тогда Великого Пушкина! И это несмотря на боготворение Гончаровым как самого поэта, так и его бесспорно гениальных трудов. «Но ведь на то были свои времена, свои каноны!» – бесспорно скажете вы, современники. На мероприятия по 200-летию со дня рождения И. А. Гончарова государством выделена весьма солидная сумма денег. Все они внедрены в обстановку и ремонт музея писателя, книгоиздание архивов и редких документов, реставрацию произведений архитектуры, экспонаты связанные с именем именитого симбирца… Настало время для своеобразной реставрации (не цензуры) и восполнения фрагментов недописанных им картин во имя пожеланий самого автора. На «Палладе» была обширная библиотека, были библиотеки почти у каждого офицера, особенно это касается адмирала Путятина, самого Гончарова и архимандрита Аввакума… Но многие вопросы как бы повисли в воздухе по разным причинам. Одна из них – недостаток информации в самых различных областях знаний. Ныне избыток только справочной литературы очевиден. «Впрочем, далеко не обо всём писатель мог говорить во весь голос. Находясь на военном корабле в качестве официального лица и притом в годы злейшей политической реакции, Гончаров, естественно, вынужден был обойти в своих путевых записках ряд теневых сторон жизни русского фрегата. Он не мог рассказать всей правды, например о (том) же адмирале Путятине, необузданном злом гении, создавшем на фрегате необычайно тяжёлую атмосферу. Хотя бы заикнуться о постоянных распрях Путятина с командиром Паллады И. С. Унковским, чуть было не закончившихся дуэлью и прочее. Равным образом Гончаров не распространялся о бросавшихся ему в глаза тяготах матросской жизни, понимая, что свирепая николаевская цензура устранила бы всё неугодное правительству из его книги. Следует также учесть при этом влияние со стороны консервативной военщины, которое Гончаров, несомненно, испытывал во время плавания. Разумеется, офицерский состав Паллады был далеко не однородным, однако в нём преобладали реакционеры во главе с Путятиным, высказывавшие крайнее пренебрежение к тем же народам Азии и Африки.