Читать Помощница капитана

Участок, где был возведен Осенний Дворец, тянулся вдоль берега Ладоги до самого проспекта Громовержцев. Когда-то он был скромным двухэтажным домиком, построенным, как любили говорить, «как в Низких Землях» — с двумя выступающими по сторонам крыльями и входом посередине, с высоким крыльцом.

Его прикрывала острая черепичная крыша, а украшал дворец, выстроенный Основателем, лишь небольшой нарядный портал, узкие полуколонны по углам да резные рамы окон. Комнат там было мало, но уже через пятнадцать лет после того, как Ромеи высадились на Таурон, дворец стал казаться тесным императорскому двору, и было решено пригласить корсиканского архитектора Мантернови, чтобы построить другой. Основатель, впрочем, уже не увидел его: он скончался в маленькой полуподвальной комнатке прежнего дворца за два года до того, а на престол вместо него взошла его преданная, но не очень любимая жена.

Второй дворец, как и первый, вряд ли поразил кого-нибудь величиной: в нём было всего три этажа, покрытых высокой пологой крышей, хорошо обозначенная центральная часть и все те же неприметные полуколонны по фасаду.

Ещё через четыре года по приказу императрицы другой корсиканский зодчий, Трезини, внес изменения во второй дворец, значительно увеличив площадь здания, дополнив его двумя флигелями и выделив его центр тремя колоннадами и богато украшенным антиком. По воспоминаниям старожилов шесть зал во втором дворце были убраны «изразцами закордонскими», а «низенькие семь каморок — корсиканскими».

Впрочем, не прошло и пятнадцати лет, как стало ясно, что этот дворец не может удовлетворить требованиям, которые предъявлялись к царской резиденции Империи Ромеев. Дело в том, что к тому времени в Империи Ромеев произошёл переворот, и едва возведённая на престол императрица Анна Алексеевна, возвратившись из усадьбы, где она пребывала по состоянию здоровья, пока гвардия проводила переворот, не пожелала обустраиваться в старом дворце «у канавки» — как назвала она его. Дворец она считала непредставительным и немного мрачным. Зато просторный дом фельдмаршала графа Кюхельдорфа, выделявшийся своими размерами среди всех соседствующих с Триумфальной площадью строений, а также великолепием и нарядностью декора — среди всех Тауронских домов, пришелся ей по вкусу. Во дворце был устроен царский двор, а ещё одному знаменитому корсиканцу было поручено построить новый дворец.

Так появился ещё один корпус Осеннего дворца, глядевший самым длинным фасадом на Палату Адмиралов. Дом Кюхельдорфа, впрочем, тоже был пристроен к дворцу — тем более, что владелец его к тому времени уже умер и всё имение оставил в наследство императорской семье.

В итоге расположение зал и комнат дворца получилось довольно замысловатым и напоминало лабиринт, усложнённый к тому же флигелями, коридорами, неожиданными поворотами и черными ходами. И кое-кто из приближённых к императору даже поговаривал: «Дом сей столь чудного дела, что такого Империя Ромеев до днесь не имела».

Фасады дворца, тянувшиеся по побережью Ладоги на две сотни саженей, во многом имели черты стиля барокко — с ясной структурой, звучного, живописного в деталях, полного причудливых украшений. Однако в отделке внутреннего убранства просматривался уже талант гения в архитектуре. Особенно роскошными все гости дворца признавали Церемониальный зал, Палату Мельпомены и Зал Короны. В последнем пятьдесят разных пилястр держали свод, украшенный изумительным плафоном, написанным корсиканским мастером кисти Каравакки. Но хотя новый дворец поражал гостей своим изяществом, уже через пять лет новая императрица приказала возвести еще один.