Посвящается смотрителям музея Прадо, видевшим своими глазами легион безымянных магистров. А также Энрике де Висенте в честь двадцатипятилетней дружбы.
То, что письмена сообщают человеку, умеющему читать, образы сообщают не знающим грамоты, тем, кто познает мир лишь зрением; ибо взирая на картины, невежественные видят историю, которую читают, как если бы она была написана; и оказывается, что несведущие в грамоте по-своему могут читать.
Григорий I Великий, VI в.
На вещи, блистающие совершенством, следует смотреть не спеша, вооружившись временем, рассудительно и размеренно. Судить о них столь же сложно, сколь и создавать их.
Никола Пуссен, живописец, 1642 г.
Испания, страна эльфов и ангелов, оставила свой след в залах музея Прадо и старинных рукописях. И еще в подсознании своих жителей, особенно поэтов.
Хуан Роф Карбальо, врач, академик, 1990 г.
Прадо – место непостижимое, таинственное, похожее на монастырь, где все испанское словно попадает в замкнутое пространство, концентрируется и укрывается за крепостными стенами.
Рамон Гайя, живописец, 1960 г.
Некоторые имена, адреса, события и даты, встречающиеся на страницах книги, умышленно подверглись литературной обработке, чтобы обезопасить уязвимые источники информации и сделать их содержание более доступным. Вместе с тем ссылки и факты, касающиеся произведений живописи или литературы, их структура и авторы соответствуют истине, – когда мы говорим об истории.
Эта история началась в 1990 году, когда ударили первые декабрьские морозы. Я долго размышлял, мучительно сомневаясь, уместно ли ее публиковать, тем более речь идет о проблемах глубоко личных. В сущности, моя небольшая повесть о том, как подмастерье писателя обучали искусству смотреть картины.
Все эпохальные события в судьбе человека разворачиваются в моменты кризиса, и я не стал исключением. В декабре я был юным восемнадцатилетним провинциалом, недавно приехавшим в Мадрид и мечтавшим пробить себе дорогу в городе потрясающих возможностей. Жизнь вокруг била ключом, и меня не покидало чувство, будто перспективы нашего поколения вырисовывались быстрее, чем мы были способны воспринять их и осмыслить. Подготовка к Олимпийским играм в Барселоне и Всемирной выставке в Севилье, создание первого скоростного поезда, появление трех новых общенациональных изданий, семейное телевидение были лишь самой заметной частью бурного развития. Я не сомневался, что однажды новые веяния коснутся и меня, однако важной роли они в моей жизни не сыграли. Наивный, я верил, что передо мной открывается торная дорога и я легко сумею отвоевать местечко под солнцем в мире печатного слова, с которым заигрывал с детства. В действительности, поселившись в столице, я выворачивался наизнанку, мечтая попасть на радиостанции, пресс-конференции, презентации книг, фуршеты и в редакции издательств. А старался я, преследуя одновременно две цели: познакомиться с известными журналистами, своими кумирами, и примериться к будущей профессии журналиста.
Но Мадрид той эпохи вскоре сделался зоной очень высокого напряжения.