Когда Василиса, по-домашнему Васюшка, была маленькой, и ходила в первый класс, она очень не любила спать днём. Но мама Василисы, встретив девочку из школы и накормив обедом, упорно укладывала дочку в постель.
– Спи Васюшка, – говорила мама, – вон ты, какая худенькая, не в нашу породу, пусть у тебя обед уляжется, может быть, жирком на косточках нарастёт. И голова после школы должна отдохнуть и глазки…
Куда там, жирком нарастёт! Васюшка была худенькой вовсе не потому, что плохо ела, а потому, что слыла неугомонной и очень много двигалась. А раз двигалась, какой – же тут жирок?! Тут, как говорит бабушка Васюшки: «не до жиру, быть бы живу». Всё ей было интересно: почему кошка Мадри, по прозвищу Мадрюки, из-под стола не вылезает? Почему попугай Кешка на шкафу сидит? Почему собака Сайда породы фокстерьер за голубями гоняется, а поймать не может, почему две красноухие черепахи с загадочными именами Мастер Говей, и Мастер Шефу лежат и не подают признаков жизни. И всё ей, обязательно, надо было сейчас же исправить. Кошку из-под стола вытащить. Кешку со шкафа согнать. Сайду научить, как за голубями гоняться. Мастера Говея и Мастера Шефу расшевелить и заставить пробежаться. А ещё надо сто раз хула-хуп покрутить, сто раз на батуте подпрыгнуть, по двору на роликовых коньках побегать, песочных куличей на всю семью настряпать, и всех угостить! Ну, какой может быть дневной сон, когда времени всех дел переделать и так не хватает?! Да ещё после сна надо школьные уроки делать. Ох, уж эти уроки! Кто их только придумал?!
Но маму переупрямить девочке не удавалось. Спать и всё! Что – бы как-то оттянуть время засыпания Василиса придумала уловку:
– Ты, мамочка, присказку мне скажи, чтобы сон хороший приснился: «Сон Самсон присни Васюшке сон, да чтобы красивый приятный и цветной! Чтобы эльфы пели, чтобы кони скакали, чтобы киски мяукали и собачки летали».
Мама согласилась и каждый раз присказку присказывала, только вот после слов «собачки летали», мама всякий раз в ладошки прихлопывала и говорила: «Тяф!»
Спросить у мамы, почему она так делает, Васюшка не могла, потому как уговор был таков – после маминой присказки тишина и сон. И всё же, однажды, пробудившись, она спросила – почему?
– А как же? – улыбнулась мама, – собачка ведь летать не умеет. Так? Так! А если попробует: обязательно шлепнется. Так? Так! Вот тебе и прихлоп. А если шлепнется, то обязательно тявкнет. Так? Так! Вот тебе и «Тяф!». Поняла?
– Поняла, – уныло сказала Васюшка.
– Отчего такая невесёлая? – спросила мама у дочки, – что приключилось?
– Не помогает мне, мамочка, присказка, – загрустила Василиса, – сны красивые всё равно не сняться.
– Это оттого, что ты радугу снов не зовёшь, – сказала мама.
– Как это? – удивлённо воскликнула Васюшка.
– Кра-а-а это? – повторил за Васюшкой попугай Кешка.
– Тяф-тяф это? – изумилась собака Сайда.
– Когда я говорю последнее слово присказки «Тяф!». Ты глазки закрывай и сразу радугу снов зови, – лукаво посмотрев на дочку, пояснила мама. – Как она покажется, ты сон по цвету выбирай. Какой выберешь, такой и приснится.