⇚ На страницу книги

Читать Подвенечный саван

Шрифт
Интервал

© Романова Г. В., 2015

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2015

* * *

Глава 1

Город заливало солнечным светом – ярким, оранжевым. В нем тонули улицы, люди, автобусы, скверы. Сорванные легким ветром последние листья медленно плыли по воздуху. А звуки, проникающие сквозь его окно, казались вязкими, маслянистыми. Их даже можно было пощупать – шелковистый девичий смех, острый и колючий, как клубок шерсти, собачий лай, шуршащий бумажный шелест метлы по брусчатке.

Ничего, с неожиданным раздражением подумал он, поворачиваясь к яркому воскресному городу спиной, уже завтра похолодает. Уже завтра все станет серым и невзрачным. Тогда не до смеха будет.

Не до смеха теперь было ему – здоровому, симпатичному мужику тридцати пяти лет, оставшемуся без работы и не знающему, куда применить свои силы, знания, ум. И что обиднее всего, без работы он остался по собственному желанию. Не по семейным обстоятельствам, не в связи с переменой места жительства, не потому, что не сработался и оказался не понят. Нет! Просто по собственному желанию!

– Ты идиот, Лавров, – подвела черту неделю назад под его объяснением соседка Маша Астахова. – Ты же ничего не умеешь больше! Ничего!

– Почему? – удивился он и даже обиделся.

– А что ты умеешь, Саша? Ремонт делать? Нет! С паяльником сидеть? Нет! Компьютерные программы придумывать? Снова нет! Ты же ничего не умеешь! А знаешь почему?

– Почему?

Он продолжил на нее обижаться, хотя в глубине души понимал, что она права. Ничего из перечисленного он не умел. И даже никогда не пробовал ни с ремонтом возиться, ни с паяльником.

– Потому что ты, Саша, – мент! Мент с большой буквы! Ты таким родился, Саша. И когда родился, вся природа замерла!

И Машка заржала своим странным блеющим смехом, как овечка, накручивая кончик своей косы себе на кулачок.

– Может, и мент. И что? – забубнил Лавров. – Я многим людям помог.

– И продолжал бы помогать дальше, Лавров! Чего уволился-то?

– Не знаю. Навеяло, – пожал он тогда – неделю назад – широченными плечами. – Взял и уволился. Достало все.

– Я же говорю, идиот, – удовлетворенно улыбнулась она, покивав прехорошенькой головкой. – Теперь-то куда, Саша?..

А вот теперь куда, он и не знал. Он ничего не умел! Ничего! Умел ловить бандитов, распутывать сложные преступные комбинации, умел в ворохе ненужной информации выбрать то, что необходимо. И все! Никакими прикладными искусствами не владел. Как плотник или столяр был бесполезен. И вообще все, хватит! Завтра вот похолодает, снег пойдет, тогда узнают они все…

Три глухих удара в дверь – так ломилась только Машка – его вдруг обрадовали.

– Чего тебе? – с наигранной ворчливостью встретил он ее на пороге. – Соль или спички закончились? Сколько раз говорил: купи зажигалку.

Машка стояла на его пороге, как Афродита, только что вынырнувшая из морской пучины. С длинными – до попы – распущенными волосищами, заспанной мордахой и почти в чем мать родила. Малюсенькие какие-то трусишки, именуемые ею спортивными шортами. Рубашонка до пупка такая тонюсенькая, прозрачная, что на ней словно и не было ничего.

– Маш, ты когда одежду уже начнешь носить? – произнес Лавров со вздохом, чуть отступая в сторону, чтобы пропустить соседку.

– Я в одежде, – буркнула она недовольно и, виляя едва прикрытой попкой, сразу пошла в кухню.