Читать Черногорцы в России

Редакционная коллегия:

доктор исторических наук К.В. Никифоров (ответственный редактор],

доктор исторических наук С.И. Данченко,

кандидат исторических наук В.Б. Каширин,

Н.Г. Струнина

Рецензенты:

кандидат исторических наук П.А. Искендеров

кандидат исторических наук Л,В, Кузьмичева

Р. Распопович

Как и многое в России, российско-черногорские связи ведут свое начало от Петра Алексеевича. В Боку Которскую на Адриатическое побережье были посланы обучаться мореходству у местного населения будущие командиры строящегося русского флота. Тогда же на русской военной службе появились и уроженцы югославянских областей, включая и Черногорию. Активная внешняя политика Петра I требовала поиска союзников. И жившие в стратегически важном регионе «вольные люди», которые к тому же были «веры христианской, языка славянского», не могли не привлечь взгляды русских дипломатов.

С тех самых пор причудливым образом сложился теснейший союз двух народов, союз, который напоминал скорее родственные отношения. Не так уж легко найти в истории подобные примеры. Что же влекло навстречу друг другу равнинный северный народ и южных горцев, огромную империю и затерянное в горах небольшое племенное образование? Конечно, было совпадение интересов: стремление России к Проливам и борьба черногорцев за независимость.

Однако одними интересами невозможно объяснить столь сильное влечение друг к другу двух столь разнопорядковых величин. В основе этого непреодолимого встречного движения русских и черногорцев был не только голый расчет. Неправильно, на наш взгляд, вслед за некоторыми современными политиками представлять дело так, что времена бескорыстной любви давно прошли и речь должна идти лишь о прагматических связях. Это не только крайне узкий взгляд на существо российско-черногорских отношений, но и попытка поломать генетический код двух народов.

«Мы хотим к русским, а русские к нам, с Божьей помощью приблизиться, чтобы не быть друг от друга столь далеко», – заявил в те далекие годы на скупщине глав черногорских племен владыка Данило^>1. И это были не просто слова. Именно тогда начался путь двух народов навстречу друг другу.

Зажатой со всех сторон мощными врагами, оторванной даже от Сербии и основной массы сербского народа, крошечной Черногории придавало силы и стойкости наличие (пусть и где-то бесконечно далеко) великой одноплеменной и единоверной державы. В данном случае удаленность друг от друга только способствовала идеализации образа «майки Русии». У черногорцев возник даже своеобразный культ России, а любовь к ней стала частью национального самосознания. Недаром в Черногории до сих пор так популярна присказка: «Нас и русских – 200 миллионов». Ее обязательно расскажет гостю из России первый же встречный.

Параллельно и Россия, по мере лучшего узнавания малых славянских народов, начинала ощущать своей обязанностью заботиться о них и прежде всего – о славянах православных. На фоне других черногорцы смотрелись наиболее ярко, с особенным первозданным колоритом. Совсем не на пустом месте в России развивался и креп романтический образ этой «православной Спарты». Каждый раз без лишних раздумий черногорцы по призыву России геройски вступали в войну с Турецкой империей и другими могучими неприятелями. Русских не могли не восхищать их удаль, бесстрашие и самоотверженность. Участники совместных с черногорцами сражений в начале XIX в. вспоминали, что французы мгновенно разбегались, заслышав ужасающий «дикий вой», с которым черногорцы шли в атаку, и увидев висящие у них за плечами отрубленные головы врагов.