Воскресшей памятью, к истлевшим именам
Я уходил, неосторожный,
В померкшие поля, по стертым ступеням.
С душой тоскующей мешая фимиам,
Как с этой пылью придорожной.
В туманной прелести морская полоса,
Сквозь дым скользящий, протекала,
И ветер шевелил и трогал волоса,
И утра брезжила тревожная краса,
Вставало солнце – и сверкало.
И в дымной пристани проснулись корабли,
В песок окутанные вязкий.
Их крылья в небосвод подняться не смогли.
И маки темные стоят. И отцвели
У мутных вод забытой ласки.
Отчалить медленно на чутком корабле?
Соленый ветер развевался.
Но снасти сплетены в запутанном узле.
Остаться… Или плыть к невидимой земле?
И я стоял – и колебался:
Там гордых мучениц горячая тоска
Свою любовь запечатлела
За медной тишиной и тяжестью замка.
Да не дотронется случайная рука
Их недоступного предела.