Две важные категории обозначены в названии серии, которая выходит по ценной и своевременной настойчивости издательства «Златоуст»: язык и время. Именно Златоусту пристало говорить о них своим современникам, и очень лестно участвовать в этом добром деле.
Язык и время – ответственное сочетание; лингвист сказал бы язык во времени – философ говорил бы о времени языка.
Человечество в своем развитии долго было озабочено материальным интересом, и время для него стало средством накопления известной суммы «добра» – вещей. Так возникла цивилизация. Затем, озаботясь проблемой истинности, человечество много размышляло над тем, что оно в конце концов сотворяло, и это стало способом собирания мыслей. Так создавалась культура. Сегодня мы увидели, что кроме вещей и идей есть еще и слово, язык, в который вмещается всё: и идеи, и вещи. Наступило время языка – в философии, в культуре, в ментальности.
А язык во времени был всегда, язык развивался в основных своих качествах и категориях. Это, конечно, не значит, что язык либо «портился», либо, наоборот, «совершенствовался». Собирая под одним переплетом свои статьи и доклады «времени перестройки», я думал поделиться с читателем мыслями по затронутой теме, что очень важно сделать именно в наше время, трудно даже сказать, какое: время язычества или языческое безвременье.
Конечно, работы эти, написанные в разное время и по различным поводам, стилистически пестры, в них есть повторения, которые, впрочем, оставлены намеренно, чтобы постоянно возвращать читателя к наиболее важным моментам рассуждения. Многие термины и понятия не раскрыты и, вероятно, не до конца обоснованы. И обоснования, и факты в изобилии представлены в других моих книгах. Здесь же я хотел обсудить ключевые проблемы: какие ошибки мы совершили и в нашем филологическом деле, и в научном сообществе вообще? Как быть дальше? От чего отказаться и что сохранить в дальнейшем развитии науки, образования и культуры?
Если читатель не согласится с объяснениями и предложениями, он даст свои. А собравшись все вместе, мы легче одолеем беду. Ведь по беде, согласно русской ментальности, всегда приходит победа.
Дивишься драгоценности нашего языка: что ни звук, то и подарок; все зернисто, крупно, как сам жемчуг, и, право, иное названье еще драгоценнее самой вещи.
Николай Гоголь
Представление о языке как некой духовной сущности в триипостасном проявлении системы, функции и стиля сложилось, по-видимому, окончательно, и в наши дни все больше говорят о доминантах, константах, концептах как мыслимых категориях именно языка – не речи и не речевой деятельности. Видимо, по этой причине и философия вплотную занялась проблемами языка, в то время как профессиональная лингвистика распадается на социолингвистику, которую интересует функция языка в обществе, на психолингвистику или стилистику с их интересом к стилю и стилям, на философию языка и т. д. Осмыслить это объективное движение к специализации лингвистического знания по предмету (формально явленному) при одновременном обобщении его по объекту (содержательной сущности) – наша задача сегодня. Не определив конечной цели такого развития событий, мы не сможем творчески влиять на качество и интенсивность работ лингвистического цикла.