Читать Приказа не будет

«Отыскался след Тарасов», – едва ли не с умилением думал Евгений Миронов, разглядывая на экране монитора только что полученное электронное письмо. Конечно, героем повести Николая Васильевича тут и не пахло. Письмо было от Мишки Штефырцы, давнего сослуживца, боевого товарища и подчиненного Евгения. После того как СОБ – Службу общей безопасности – расформировали (тогда много чего расформировывали), а ее сотрудников отправили кого в дальние гарнизоны, а кого в запас, точнее – в отставку, бойцы группы Миронова, что называется, разбежались кто куда. И если с двумя из них: Толиком Монастыревым и Борисом Оруджевым – их бывший командир неожиданно встретился в Германии пару лет назад и даже неплохо поработал там, то о Штефырце и Лене Шишове он не имел никаких сведений. Страна велика, а мир еще больше, есть где затеряться.

И вот, на тебе! Неожиданное письмо, спокойное по содержанию, но тревожное по сути. Интересно, где он, поганец, электронный адрес Евгения накопал? А хорошо устроился, в почти райском местечке! Каким образом молдаванин ухитрился туда забраться?

Он еще раз перечитал сообщение: «Командир, очень надо встретиться! Давно не виделись и вообще… Есть возможность позагорать и неплохо провести время. Тут море, сосны, случаются старые знакомые. Жду. Миша».

Далее шел удивительный адрес: Абхазия, Ткуацунда, улица Назадзе и номер дома. Ни «здравствуй», ни «до свидания». Вот это как раз и настораживало. Не походило послание Штефырцы на обычное письмо давнему товарищу. Надо было читать между строк, но информации для этого имелось слишком мало. Оставались только вопросы. Как Мишка попал в Абхазию? Почему после стольких лет «очень надо встретиться»? Какие это «старые знакомые», которые «случаются»? И, наконец, кто такой, черт побери, Назадзе?

В общем, над всем этим следовало серьезно подумать. Вот он и стал думать. Письмо пришло утром, а за обедом Евгений задал супруге, на первый взгляд, невинный вопрос:

– Может, съездим куда-нибудь?

Наталья посмотрела на него с подозрением.

– Что ты имеешь в виду под словами «куда-нибудь»?

Евгений уткнулся в тарелку с жарким и, не меняя тона, ответил:

– «Куда-нибудь» – это значит, в ближнее зарубежье.

– К хохлам в Крым?

– Ну, зачем же сразу «в Крым»? Есть, к примеру, Абхазия. Никаких виз, теплое море, сосновые рощи, масса инжира.

– Инжир! – презрительно фыркнула жена. – Можно подумать, его здесь нельзя купить. Признавайся, что задумал?

– Ничего особенного, – пожал плечами Евгений. – Ты все время что-то криминальное ищешь в моих словах и помыслах. А я всего лишь прикинул, что давненько мы в Ставрополе не были. Маменьку не худо было бы навестить. А оттуда до той же Ткуацунды – рукой подать.

– Почему именно Ткуацунда? – помягчела голосом Наташка. – Там что, других городов нет?

– Я в других не был, поэтому ничего о них не знаю. А в Ткуацунде однажды побывал, правда, еще во времена Союза.

О том, что в этом приморском ленивом городке в рамках подготовки специалистов СОБ он участвовал в одной операции со стрельбой и нейтрализацией нескольких противников, Миронов благоразумно умолчал. Незачем будить призраков прошлого.

Идея со Ставрополем супруге пришлась не очень по душе. Со своей свекровью она не воевала ни в коем случае, но разумно держала некоторую дистанцию. Евгений был у матери единственным сыном и теперь, когда отца его уже два года как не было на этом свете, единственной же опорой. В Москву после смерти мужа она переезжать отказалась, жила тихо и мирно одна, радуясь только редким приездам сына и более частым – внука. Но Кирилл все еще был курсантом Рязанского училища ВДВ и, естественно, по долгу службы, не мог навещать бабулю так часто, как хотелось бы и ей, и ему.