– Ты опять флиртовал с этой отвратительной атавистичной Сереной!
Ванесса прекрасна в ярости. Она похожа на вулкан – полный бурлящей магмы цвета вишневой наливки, прорезанной алыми венами подземной крови. Она закипает – словно кофе, которое не успели вовремя снять с конфорки.
– Она столь естественно, природно, очаровательно примитивна, – поясняю я.
Я не могу устоять.
Ее груди, которые легко перепутать с горами, соски, розовые, как закат, интимная сердцевина, алая, как расцветающий на один день цветок гибискуса: ее плоть, упругая и пружинящая, вся ее суть, полная тайн и их раскрытия – апокалиптически влекущая.
– Это все равно что заниматься сексом с животным, – поджимает губы жена.
В каком-то смысле это так и было.
Мягкая ласка губ; проворный язычок, пробирающийся в каверны рта, и тугой пудинг ее начинки – все столь по-животному, по-звериному восхитительно, что понять мои эмоции мог бы разве что тигр, вонзающий клыки в загривок бьющейся антилопы. О, этот бег, бег, бег по саванне – и удар, и рывок, и два тела.
Переплелись.
Агония.
Так же было у нас с Сереной.
Ее стоны, полные Армагеддона, мелодичного, вибрирующего соло. Контральто натянутых телесных струн; аллегро, аллегро – и еще раз аллегро. Я играл на ее теле: так, как африканские аборигены играют на громадных, обтянутых в кожу барабанах – бумммм, бумммм, – гулкий ритм копыт, что выбивают пыль из вылизанной солнцем саванны.
Конец ознакомительного фрагмента.