⇚ На страницу книги

Читать Туркестан

Шрифт
Интервал

Глава 1. По железной дороге

Лыков с Титусом сидели на диване бок о бок. Они были раздеты донага, но замотались в простыни. В купе стояла невыносимая жара, усиленная духотой. Открытое окно не спасало: поезд едва тащился по раскаленной пустыне.

Напротив друзей расположились их попутчики, тоже задрапированные. Один был негоциантом, доверенным[1] Московского торгово-промышленного товарищества. Сутки назад, войдя в вагон, он представился: Степан Антонович Христославников. И тут же сообщил, что везет с собой крупную сумму для выплаты задатков хлопкоробам. А потому просит принять его в компанию. Так безопаснее в незнакомой местности. Негоциант был упитанный мужчина лет пятидесяти, с редкой бородой и угреватым желтым лицом. Человек он оказался приятный, скромный и молчаливый. Всю дорогу Степан Антонович охотнее всего слушал других, не выпячивая собственную личность.

Второй попутчик появился за пять минут до отправления поезда. Среднего роста, среднего сложения, очень загорелый капитан с аннинским темляком на шашке назвался Иваном Осиповичем Скобеевым. Должность у него была интересная: полицмейстер туземной части Ташкента. Старый служака чуть не всю жизнь провел в Туркестане. Для попутчиков он оказался сущим кладом. Капитан знал все и всех в крае и по любому вопросу мог дать квалифицированную справку. Само собой устроилось, что он возглавил компанию. Хваткий и деловой, что называется себе на уме, Скобеев взял над соотечественниками шефство: опекал, пояснял и помогал. Под его крылом их быт сразу наладился.

Лыков с Титусом купили себе четырехместное купе. Этого потребовал управляющий. Прошлой осенью он впервые съездил в Туркестан и рассказал по возвращении всякие ужасы. Закаспийская железная дорога и без того славится большой неустроенностью и очень низкой провозоспособностью. Но специфика края делает жизнь пассажиров совсем уж тяжелой: вагонов первого класса нет вовсе, а люди попадаются разные. Над Титусом расположился богатый сарт[2]. Пять раз в день он совершал намаз, а перед этим – тахарат, молитвенное омовение. Ночную и утреннюю молитвы сарт творил, не слезая с полки. Там же и омывался… Грязная вода стекала Титусу на голову и заливала постель, но попутчика это нимало не беспокоило. Возражения и возмущения он просто игнорировал. Яан обратился к обер-кондуктору, но тот лишь развел руками: ничего не поделаешь, надо терпеть. Все туземцы так поступают. А когда сарт закусывал, то сальные руки вытирал о чрезвычайно грязный и вонючий халат, объедки же кидал на пол. Это длилось три дня, пока состав тащился от Узун-Ады до Самарканда. Впечатленный Титус настоял поэтому, что помещаться в купе надо без соседей. И в этот раз они ехали вдвоем. Пока добровольно не присоединили к себе русских попутчиков…

Уйдя со службы, Алексей занимался теперь делами имения. Дача в Варнавинском уезде давала много хорошего леса. Яан, управляющий и друг, предложил поставлять его в Туркестан. Там шло строительство железных дорог и требовалось много дерева на шпалы. Единственный рельсовый путь лежит сейчас от Каспийского моря до Самарканда. Но в планах Военного министерства продлить его до Ташкента и далее до Верного. И сделать ответвления в Кушку и Коканд. Да еще соединить в обозримом будущем Ташкент с Оренбургом. Золотое дно! Огромная дорогостоящая работа. Своего леса в Туркестане мало, его берегут и не дают использовать. Именно военные управляют краем, им и решать, куда пролягут новые пути. И у кого купить материал на шпалы…