Конец сентября, 1928 год
Еще чуть-чуть, и они разобьются.
– Держись! – крикнула тетя Фила через плечо. – Идем на посадку! Поле тут неровное.
Упершись ногами в клетку с ласками, Нат вцепился в борта самолета. Интересно, все пилоты так отвратительно совершают посадки или только тетя Фила?
Самолет очень быстро носом пошел к земле, срезав верхушку дерева, добрых три фута кроны, и от ужаса Нат зажмурился.
Они бухнулись наземь с такой силой, что мальчик подбородком ударился о колени. Во рту тут же появился привкус крови – прикусил язык. Самолет прыгнул еще раз, тетя Фила выключила двигатель, но железная машина продолжила катиться по инерции.
– Ну что, закончились эти прыжки безумные? – спросила Мазя, высовываясь из рюкзака.
– Если хочешь спросить, сели мы или нет, то мы сели, – ответил Нат, потрепав ее по голове.
А тетя Фила уже была внизу:
– Давай клетку.
Нат отдал ей клетку и спрыгнул следом с рюкзаком через плечо. Ему хотелось смеяться от счастья, что под ногами – земля.
Тетя Фила открыла задвижку клетки, и Роланд с Салли, обрадовавшись свободе, стремглав бросились к ближайшим деревьям.
– Они вернутся, как вы думаете? – спросил Нат, глядя им вслед.
– Конечно. Через пару дней. Это же их дом. Да, кстати, о доме, – сказала тетя Фила, – надо решить насчет твоего гремлина. Где она будет жить?
Услышав эти слова, Мазя зарылась поглубже.
Тетя Фила не любила гремлинов. Она считала их паразитами и была очень недовольна, когда Нат спас Мазю. Но Мазя стала лучшим другом Ната, и теперь он не представлял себе жизни без нее.
Нат ничего не ответил тете. Для разговоров пока не самое лучшее время. Вот когда тетя Фила хорошенько поужинает и примет горячую ванну, тогда он и попробует ее уговорить. Ничего не подозревая о его хитром плане, тетя Фила уперла руки в боки и посмотрела на их дом.
– Интересно, где Корнелиус? Обычно он всегда меня встречает.
– Может, обиделся, что мы вообще вернулись? Он говорил, что я вам все испорчу.
– Ты тогда все слышал, да? Так я и знала. Не обращай внимания на старину Корни. Он столько лет прожил бок о бок с Фладдами, что стал очень опасливым. Ладно, идем в дом, – сказала тетя, хватая рюкзак. – Меня спасет хорошая кружка крепкого чая.
Тетя Фила пошла к дому, но у двери резко остановилась, и Нат с разбегу на нее налетел.
– Как странно.
– Что?
– Входная дверь снята с петель.
Тетя нахмурилась, приложила палец к губам и осторожно открыла дверь. Нат не сразу понял, что стряслось. Этот дом и так никогда не сверкал чистотой, но сейчас тут стоял невообразимый бедлам: столы перевернуты, ящики вытащены из бюро, одни карты сорваны со стен, другие вообще исчезли, навигационные инструменты скинуты с полок.
– Корни, – прошептала тетя Фила. Затем громче, с нотками паники в голосе: – Корнелиус!
Она бросилась на кухню. Кастрюли на полу, повсюду разбитые чашки.
– Корнелиус! Ты здесь?
Но в ответ – ничего, только оглушительная тишина. Тетя Фила сникла. И вдруг – еле слышный шорох.