Читать Нестыковка

Возвращаясь домой, Ричардс предвкушал, как приступит к любимому делу – точнее, это была целая последовательность дел, приятная и не видимая остальному миру. И она доставляла Ричардсу гораздо больше удовольствия, чем десятичасовой рабочий день в Институте торговли. Он бросил чемоданчик в кресло, закатал рукава, подхватил опрыскиватель с жидким удобрением и пинком распахнул дверь на участок за домом. Вечер принес прохладу, садящееся солнце светило в глаза, пока он осторожно шел по влажной черной земле в середину сада.

Сердце громко стучало – Ричардсом владело нетерпение. Как там оно?

Отлично. Оно подрастало с каждым днем.

Он полил его, оторвал пару жухлых листьев, вскопал землю, выдрал сорняки и разбрызгал из шприца удобрение, а потом отступил, чтобы полюбоваться результатом своих трудов. Да уж, только творчество приносит человеку подобное удовлетворение. Кто он такой на рабочем месте? Высокооплачиваемая шестеренка в неплановой экономической системе. В офисе он работал с вербальными знаками, адресованными другим пользователям. А здесь Ричардс имел дело непосредственно с реальностью.

Он присел на корточки и осмотрел то, что получилось. Выглядело неплохо – почти все готово, почти выросло. Он наклонился, чтобы осторожно потыкать пальцем в твердые бока.

В убывающем свете дня скоростной транспортник матово поблескивал. Окна уже выросли и полностью оформились – четыре бледных квадрата в конусообразном металлическом корпусе. Пузырь над пультом управления только начал распускаться из середины шасси. Дюзы уже полностью отросли и приняли нужный вид. Входной люк и аварийные замки еще не показались, но это лишь вопрос времени.

Ричардс пришел в крайнюю степень возбуждения. Да, сомнений нет: транспортник почти созрел. Скоро его можно будет сорвать… и летать на нем.

В девять в комнате ожидания толпились люди и клубами плавал сигаретный дым, а сейчас, к половине четвертого, она почти опустела. Один за другим посетители сдавались и уходили. Брошенные ленты, переполненные пепельницы, пустые кресла окружали роботизированный секретарский стол, который в промышленных масштабах вымучивал из себя бумажки и занимался прочей рутинной работой. Однако в углу упрямо сидела девушка: очень прямо, сжимая в ручах дамскую сумочку – стол не сумел убедить ее покинуть приемную.

Но сделал еще одну попытку. Время близилось к четырем, Эггертон скоро уйдет. На чувствительные нервы стола действовала сама дурацкая, ни с чем не сообразная ситуация: вот сидит эта дамочка тут и ждет, что ее примет человек, который вот-вот наденет шляпу и плащ и пойдет домой! Какое безобразие! А девушка, кстати, сидела тут с девяти. Сидела, уставившись в пустоту большими пустыми глазами. Не курила, ленты не просматривала. Просто сидела и ждала.

– Слушайте, леди, – громко сообщил стол. – Вас не примут. Мистер Эггертон вообще никого сегодня не примет.

Девушка бледно улыбнулась:

– А я на минуточку.

Стол вздохнул:

– Какая вы настойчивая. А что вам нужно? Ваша компания наверняка процветает – с такими-то работниками. Но я же говорю – мистер Эггертон ничего ни у кого не покупает. Так он достиг своего нынешнего положения. Он просто не пускал на порог людей вроде вас. Сдается мне, что вы на свое личико надеетесь. Что мистер на вас посмотрит, растает и сделает большой заказ? – И стол сварливо добавил: – И как вам только не стыдно в таком платье по улице разгуливать. А еще приличная девушка.