Красновато-желтый солнечный свет проник в спальный отсек сквозь толстые кварцевые окна. Тони Росси зевнул, немного поворочался, затем открыл глаза и быстро сел. Одним движением отбросил одеяло и соскочил на теплый металлический пол. Выключил будильник и побежал в туалет.
Похоже, день выдался погожим. Пейзаж за окном сохранял спокойную неподвижность, поверхность не тревожили ни ветер, ни песчаные оползни. Сердце мальчика радостно забилось. Он надел штаны, с усилием застегнул толстую молнию, с трудом поймал рукава тяжелой брезентовой рубашки, а потом сел на край койки – застегнуть ботинки. Он затянул голенища туго-натуго, потом проделал то же самое с перчатками. Затем проверил давление в воздушном насосе и закинул тяжелый ранец за спину. Вытащил из шкафа шлем. Ну все, готов, можно выходить.
В столовом отсеке мать с отцом уже закончили завтракать. До него донеслись их голоса, пока он тяжело шагал по трапу. Сердитое, тихое бормотание. Он остановился и прислушался. О чем это они разговаривают? Может, опять про него? Неужели он опять, сам того не зная, совершил какой-нибудь проступок?
И тут он расслышал – голос. Через голоса родителей пробивался еще один – и его сопровождали разряды статического элетричества и громкий треск. Эфир с Ригеля IV – передают всем планетам. Они на полную громкость звук вывернули – из динамика гулко рокотал чужой голос. Война. Всегда война. Он вздохнул и вошел в столовый отсек.
– Доброе утро, – пробормотал отец.
– Доброе утро, милый, – отсутствующим голосом проговорила мать.
Она сидела, повернувшись в сторону, и задумчиво морщила лоб. И обеспокоенно поджимала и без того тонкие губы. Отец отодвинул грязные тарелки и курил, поставив локти на стол. Волосатые руки бугрились мускулами. Он хмурился и внимательно слушал хриплый рев радио над раковиной.
– Ну как там оно? – поинтересовался Тони. Он опустился в кресло и машинально потянулся к эрзац-грейпфруту. – С Ориона есть новости?
Ему не ответили. Потому что не слышали. Он принялся за свой грейпфрут. Снаружи звуки становились все громче – начинался трудовой день. Их домик из металла и пластика стоял у оживленного шоссе, по которому уже катились к Карнету грузовики сельских торговцев. Занимался день, величественно поднимающаяся над горизонтом Бетельгейзе заливала все красным светом.
– Хорошая погода! – заметил Тони. – Сильного ветра нет. Думаю, не съездить ли мне в местный квартал – ну, так, ненадолго. Мы космопорт там строим, знаете, потрясающий просто. Ну, модель, конечно – не настоящий космопорт. Мы даже материал для взлетно-посадочных полос отыскали и…
Отец свирепо зарычал и треснул кулаком по радиоточке. Хриплый рев мгновенно прекратился.
– Я так и знал!
И он вскочил из-за стола, едва не опрокинув стул.
– Я же говорил – нельзя так делать! Слишком рано выступили – вот что я всем говорил! А надо было что делать?! Правильно! Строить базы с провиантом и припасами, базы класса А! А они?!
– Ну же, ну же! – всполошилась мать Тони. – Основные силы с Беллатрикса уже выдвигаются! И потом, согласно вчерашним ночным сводкам в худшем случае нам грозит потеря Орионов IX и X…
Джозеф Росси зло рассмеялся:
– К черту вчерашние ночные сводки! Все прекрасно знают, что происходит!