⇚ На страницу книги

Читать История странной любви

Шрифт
Интервал

В оформлении переплета использована фотография: Olga Pink / Shutterstock.com

В названии серии использована иллюстрация: Igor Plotnikov / Shutterstock.com

Используется по лицензии от Shutterstock.com

© Ройтбурд Л., 2015

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2015

* * *

1

– Провожающие! – проводница бесцеремонно заглянула в купе. – Освобождаем помещение! Через пять минут отправляемся!

– Пойду, что ли?

Мать приподнялась с полки – да так и застыла в неловкой позе, вопросительно глядя на дочь.

– Иди, – кивнула Вика, с трудом сдерживая нетерпение.

Она пока не чувствовала ни грусти расставания, ни страха перед неизвестным будущим. Одна только безудержная эйфория окончательной свободы кружила ей голову и обещала впереди сладкую жизнь.

– Ну, пока?

Мать выпрямилась и отвернулась, смахивая притворные слезы. Вика поморщилась.

– Ты уж пиши там, не забывай.

– Напишу.

Вика легко спрыгнула с полки, быстро, как-то мимоходом обняла мать и легонько подтолкнула к выходу:

– Ну иди, автобус ведь…

– И правда, – мать вздохнула и вышла в коридор. – Я тогда не буду ждать…

– Не надо, опоздаешь.

Мать кивнула и, отвернувшись, медленно побрела к тамбуру. Сошла на перрон и так же не торопясь, будто нехотя, стала удаляться от вагона, в котором оставила дочь.

Та смотрела ей в спину и мысленно подгоняла: «Ну же! Ну же! Не успеешь ведь! Потом три часа до следующего рейса торчать тут, а мальцы там одни. Еще случится что! И надо было тащиться, провожать меня? Говорила ведь: «Сама справлюсь». А теперь вот сиди здесь, психуй, гадай, чем там малышня занимается».

Наконец сгорбленная спина матери скрылась из вида, и мысли Вики приняли совершенно другое направление. Она вытянулась на полке и мечтательно прикрыла глаза. Она не думала ни о чем конкретном, в ее сознании вспышки разноцветного салюта сменялись плавным радужным свечением, а в голове безостановочным забегом кружилось единственное слово: «Все. Все. Все!»

Поезд дернулся, покачнулся и тронулся. Салют в Викиной голове долбанул финальным, раскатистым выстрелом, заставив ее вскочить с полки и выкрикнуть в полный голос:

– Все!

– Чего орешь? – Дверь тут же распахнулась, и недовольная проводница вкатилась в купе. – Билет давай! До Москвы, значит? – Она посмотрела на Вику с жалостью. – И чего вам там всем: медом намазано, что ли? Едут и едут, будто она резиновая – Москва эта. Чего дома-то не сиделось?

– Не ваше дело! – буркнула Вика.

Не хватало еще, чтобы противная тетка испортила ей настроение. Москва, может, и не резиновая и намазано там таким, как Вика, скорее всего, горчицей, а не вареньем, но разве это имеет какое-то значение, если Вика решила? Раз решила – значит, сделает. Не за просто так ее в школе либо танком называли, либо бронепоездом. Она – вездеход, везделет и везделаз. Нет для нее нерешаемых проблем и закрытых дверей. Авторитетов Вика не признавала, но к тому, что учителя говорили ей вслед: «Далеко пойдет!» – прислушивалась. И кстати, Москва – это не так уж далеко. Подумаешь, пара тысяч километров. Зато есть время все обмозговать и нарисовать какой-нибудь симпатичный план действий.

– А ты еще и хамка, – проводница вернула Вике билет, но убираться из купе не спешила.

– Какая есть, – огрызнулась Вика и отвернулась, давая понять, что разговор окончен.