Читать Бьянка, благочестивая невеста

Нищий был оптимистом, но не дураком. Заслышав приближающиеся шаги, он проворно юркнул в глубокую тень. Скоро в переулке появились две закутанные в черное фигуры: они не без труда несли громоздкий тюк. По узким каменным ступеням спустились к черной воде, положили ношу в маленькую лодку, забрались сами, налегли на весла и направили суденышко на середину реки, на берегах которой в глубокой древности вырос великий город Флоренция.

Ночь выдалась на редкость темной. Тонкий серп убывающей луны света не давал. Все вокруг тонуло в густом вязком тумане. Нищий уже не видел ни лодки, ни людей, однако явственно услышал плеск: в Арно что-то бросили. Должно быть, мертвое тело, подумал бродяга и перекрестился. А вскоре суденышко снова появилось: седоки причалили и вытащили его на топкий берег. Поднялись по лестнице и зашагали по укутанному тьмой проулку.

Нищий еще глубже вжался в стену; незнакомцы снова прошли мимо, его не заметив. Он боялся вздохнуть, потому что понимал: если будет обнаружен, утро для него никогда не наступит. Но вот, наконец, шаги стихли вдали. Кажется, опасность миновала. Нищий закрыл глаза и задремал.

Самая красивая девушка Флоренции. Бьянка Мария Роза Пьетро д’Анджело постоянно слышала о себе эти слова. Высокая оценка, особенно если учесть приверженность соотечественников к отливающим золотом, рыжим или светлым волосам. Черные локоны Бьянки обрамляли нежное, светящееся словно фарфор личико с безупречно-правильными чертами и поразительными глазами цвета морской волны. Пока она шла по площади Святой Анны, вместе с матушкой направляясь в храм, мужчины то и дело оборачивались и даже останавливались в надежде насладиться прелестью, старательно скрытой легкой вуалью и скромным наклоном головы. Но вот мать и дочь ступили под своды церкви, и воздух наполнился вздохами сожаления.

– Будут ждать, когда мы выйдем, – с досадой произнесла Бьянка.

– Глупцы! Напрасно тратят время! – воскликнула матрона. – Не собираюсь выдавать своих дочерей за флорентийцев. Достаточно и того, что в жертву этому мрачному городу я принесла родную Венецию. Только любовь к вашему отцу удерживает меня здесь.

Они прошли к скамье, предназначенной исключительно для членов их семьи, и преклонили колени на расшитых золотом красных подушках. Месса началась торжественными звуками органа. Далеко не все маленькие капеллы располагали собственным инструментом, но церковь Святой Анны могла позволить себе подобную роскошь, так как принадлежала семейству Пьетро д’Анджело. Сто лет назад храм построили напротив фамильного дворца – стоило только пересечь площадь. Фрески на стенах изображали житие святой Анны – матери Девы Марии. По обе стороны от главного алтаря располагались два других, поменьше: один посвящался святой Анне, второй – святой Марии. Свет проникал сквозь высокие узкие витражи и отражался в черно-белых мраморных плитах пола.

Богатый торговец шелком Джованни Пьетро д’Анджело щедро оплачивал труд трех священников, органиста и небольшого хора, в котором пели и кастраты, и мужчины с естественными низкими голосами. Служба позволяла им получать небольшое содержание и жить в удобном пансионе при церкви. Хор отличался высоким мастерством и служил предметом зависти соседей.