Повесть во французском параграфическом стиле.
– Мадемуазель, клянусь вам, что люблю вас.
– Вы, читающие эти страницы; вы, устремляющие ваши воспаленные глаза на эти слова – слова, которые я начертил. – Ах, Боже мой, эта мысль сводит меня с ума.
– Я буду спокоен. Я буду подражать сдержанности веселого англичанина, который носит носовой платок с горошинками, называемыми им «Belchio», который питается бифштексом и ласкает бульдога. Я покорю себя подобно ему.
– Ха! Пиво! Отлично – годдэм!
– Или, я буду вести себя подобно свободнорожденному американцу – веселому брату Джонатану! Я буду махать палкою. Буду насвистывать «Yankee Doodle» и забывать свои приступы гнева, сильно отхаркиваясь.
* * *
Мир разделен на два отдела, – Париж и провинция. Париж – единственный. Провинций много, между ними можно поименовать Англию, Америку, Россию и Италию.
H. Н. был парижанин.
Но H. Н. не жил в Париже. Бросьте парижанина и провинцию и вместе с ним вы бросите туда частицу Парижа. Бросьте его в Сенегамбию, и через три дня он сделает или omelette soufflée, или pâté de foie gras, поданные самыми миловидными девушками Сенегамбии, которых он будет называть mademoiselle. Через три недели он поставит вам оперу.
H. Н. был заброшен не в Сенегамбию, а в Сан-Франциско, – одинаково неудобно.
В Сан-Франциско добывается золото, но золотить там не умеют.
Н. Н. прожил в этом месте три года. Он облысел, как все парижане. Посмотрите, мадемуазель, из вашей ложи в комической опере и сосчитайте лысины совершенно молодых людей в партере. А – вы дрожите. Эти лысины – доказательство, куда попали и где прошли стрелы любви.
Конец ознакомительного фрагмента.