Читать Сад без химии. Агротехника природного земледелия в Черноземье

Главная задача земледельца – землю делать…

Земле надо давать больше, чем от нее берешь.

Проценты, и немалые, – она сама начислит:

каждому по заслугам.

Сегодня существует два вида агротехники (земледелия): традиционная и природная, а сторонников последней называют для краткости «природниками» или «органистами».

Отказ от вспашки земли с оборотом пласта или перекопки на штык лопаты, на чем настаивают природники, воспринимается большинством садоводов как нечто новое, вызывает недоверие и чаще всего протест: «Как же так?! Испокон веку деды наши землю копали!..». Деды-то копали, а вот прадеды – нет! Вспомните из школьных учебников: древние земледельцы не знали ни плуга, ни лопаты, а лишь рыхлили землю сохой на глубину 7-10 см. Человек занимается земледелием 6000 лет, и все это время – природным земледелием, а плуг и лопата были изобретены около 200 лет назад.

Но отказ от регулярной перекопки почвы – это не единственное, что отличает природную агротехнику от традиционной.

Традиционное земледелие преследует одну цель – урожай любой ценой и как можно больше. Достичь этой цели позволило:

– применение минеральных удобрений;

– перекопка или вспашка на глубину 25–30 см с оборотом пласта;

– использование ядохимикатов для защиты растений от болезней, вредителей и сорняков.

Но в результате, через несколько десятков лет человечество получило новые проблемы.

• Деградация почв, т. е. разрушение гумусового слоя, переуплотнение, эрозия, закисление и как следствие – снижение плодородия. Теперь для получения того же урожая требуется ежегодно вносить минеральных удобрений на 12–15 % больше.

• Ежегодно растущее количество применяемых ядохимикатов для защиты урожая (на сегодня их известно более 600) вызвало естественную реакцию тех, кого травили. Примерно через 3–4 года «вредитель» или «микроб» становится невосприимчив к очередному препарату, в результате генетической изменчивости (мутации) и отвечает вспышками численности. Например, яблонная плодожорка. Раньше она послушно вылетала дважды, а на юге трижды за лето. «Ее тупо травили и она с этим весьма не тупо разобралась: теперь часть бабочек спит, сколько хочет, и просыпается, когда заблагорассудится. Яйца раскидывает по одному, всего около сотни. Кладет всюду: на листья, плодоножки, завязь – так надежнее…

У химии есть буквально день-два, когда весенние гусенички массово вылупились, но еще не занырнули в завязь. Кладка растянута и надо обрабатывать несколько раз, а это уже нерентабельно.

Над плодожорками бдит огромная куча полезных насекомых-хищников. Они съедают и заражают и яйца, и гусениц, и особенно куколок плодожорки. Не трогать бы почву в саду, насеять зонтичных растений, дать хищникам жить! Но мы не можем – боремся за урожай» (Н. Курдюмов). Проще говоря, чем больше травили, тем вредителей становилось больше, и они становились неуязвимее.

За всем этим последовал резкий рост загрязнения и отравления почв, водоемов, подземных источников, и накопление отравляющих веществ в самих продуктах. По данным аналитиков, мы «перешагнули рубеж допустимой глупости» где-то в конце 80-х.

Вот это стремление человека получить урожай любой ценой американский ученый Фолкнер назвал «безумием пахаря».