– Я не с пустыми руками, Илья Георгиевич. Такое привёз! Вот, взгляните…
– Погоди, Костя. Ты чего, прям с порога… Давай, хоть, поздороваемся нормально.
Очень высокий крепко сложенный человек в очках, с зачёсанными назад волосами, плохо прикрывающими наметившуюся лысину, и рыжей кудлатой бородой, поднялся с кресла и крепко пожал руку своего молодого коллеги.
– Садись. Сейчас чайку организуем. Люся!
На зов явилась молоденькая лаборантка в белом халате с закатанными до локтей рукавами.
– Люся, сделай нам чайку, пожалуйста.
Люся стрельнула глазами в молодого человека, кокетливо улыбнулась. Пошла, цокая каблуками. Костя проводил её взглядом.
Хозяин кабинета усмехнулся в бороду, которую все время теребил большим и указательным пальцами. Этот похожий одновременно на разбойника и на дореволюционного профессора человек, на самом деле доктор исторических наук Илья Георгиевич Суходольский, в своё время был научным руководителем Константина Михеева, аспиранта из Калининграда. После защиты Костей кандидатской они продолжали общаться, регулярно созванивались; бывая в Москве, Михеев всегда выкраивал часок: зайти в Институт Археологии на улице Дм. Ульянова возле метро «Академическая», повидаться с «Барбароссой» (так прозвали Суходольского аспиранты).
Сейчас бывший ученик заявился прямо с аэропорта – не терпелось удивить мэтра.
– Так что, говоришь, за сенсация у тебя? – спросил Суходольский, принимая из рук лаборантки чашку. – Спасибо, Люся.
Девушка поставила вторую чашку перед Костей, достала с полки вазочку с печеньем, опять стрельнула глазами, вышла. Голова парня, как намагниченная, поворачивалась следом за лаборанткой. Очень короткий халат не закрывал её длинных красивых ног и выгодно подчёркивал округлость упругой попки.
Илья Георгиевич снова усмехнулся:
– Ну, так?
– Да, именно сенсация! – воскликнул Костя, когда за Люсей закрылась дверь. – Почище вчерашней, с метеоритом в Челябинске – второй день по всем каналам передают.
– Да, уж. Журналистам теперь на месяц хватит пережёвывать… Так, что у тебя, не тяни, говори. Заинтриговал.
– Про нашу пресса ещё не пронюхала… На Литовском Валу, недалеко от Фридрихбургских ворот обнаружено захоронение. Там рыли котлован под здание, ну и наткнулись на могилу. Позвонили нам. Мы приехали, раскопали. Оказалось: единичное захоронение, мы датировали его второй половиной шестнадцатого века. Гроб неплохо сохранился, в нем останки: мужчина сорока-сорока пяти лет, судя по фрагментам одежды – парадному мундиру – важная птица, военный или крупный чиновник. Установили: на том месте до середины девятнадцатого века стояла часовня, построенная ещё в шестнадцатом столетии, возле неё, скорее всего и похоронили этого человека.
– Ну, так и что? – буркнул Суходольский. На мировую сенсацию сообщение бывшего ученика никак не тянуло.
– Терпение, Илья Георгиевич, всё по порядку. Покойник наш был застрелен – в глазнице черепа пулевое отверстие.
– Ах, вот как. Ну и?
– Мы нашли пулю – застряла в теменной кости, пробив мозг насквозь. Она хорошо сохранилась, хотя и почернела.
– О!
– Вот именно – о! Это и есть наша сенсация, – Костя, подобно опытному политику, приберёг самое главное «на десерт». – Пуля выпущена из нарезного оружия! Вот, посмотрите…