Вместо предисловия. Суета вокруг сарая
Общеизвестно, что Куликовская битва была событием знаковым, но точки над «ё» не расставила. Спустя два года хан Тохтамыш взял и сжег Москву, после чего формальная зависимость Москвы от Орды восстановилась. Это не секрет. Вместе с тем, в последние два десятилетия, – и, как правило, из уст историков, склонных переоценивать прошлое, – звучат мнения, скажем так, достаточно политизировано окрашенные. Например, что, дескать, «Мамай был “бунтарем” и не принадлежал к роду Чингизидов, а Дмитрий Донской воевал с ним по заданию хана, будучи верным вассалом Орды, а Русь еще пару веков после того платила Орде унизительную дань, и этот факт упорно замалчивается». Буду откровенен: это раздражает. Даже не потому, что о нашествии Тохтамыша и сожжении Москвы писалось в школьных учебниках для 7 класса, а 98 лет, разделяющие битву и день, когда Иван III погнал послов Ахмата пинками, все-таки не «пара веков». Дело в том, что ключевым тезисом таких построений являются не эти второстепенные пунктики, а общая картина геополитической ситуации того времени, рисуемая с очевидным (хотя и не знаю, насколько осознанным) стремлением «занизить» роль Москвы в процессе сплочения Руси и разрушения ордынского влияния. Дескать, и Москву сожгли, о чем стараются умалчивать, и никакого смысла в победе не было, поскольку дань и после победы платили, и не за Русь умирали ратники на Куликовом поле, а по «заданию хана». Такая трактовка, на мой взгляд, идеально укладывается в требования «новой мифологии» и служит недобрым целям.
А потому вспомним общеизвестное.
Великий темник (главнокомандующий) Мамай происходил из ногаев, внеродовых кланов, державших Дикое Поле еще со времен великого темника Ногая, фактически отделившегося от Орды, и находившихся с Сараем в сложных договорных отношениях даже при Джанибеке. Как бы и подданные, но сложные, с характером и особыми правами. Волевой и талантливый джигит приглянулся последнему реально великому хану Большой Орды, получил в жены его внучку, став зятем («гурганом») и близким другом Бердибека, наследника Джанибека (в будущем отцеубийцы и последнего кок-ордынского хана по прямой линии Джучи). Опирался на родственников-ногайцев, ставших в годы «великой замятни» очень заметной силой, тем паче что слово «тюре» (Чингизид) для этих классических людей длинной воли было если и не совсем пустым звуком, то около того. Контролировал Крым с его торговлей, был невероятно богат и, как правило, удерживал столицу от имени подставных ханов, если же и оставлял ее очередному калифу на час, то ненадолго. На территории Кок-Орды, от Хаджи-Тархана до Булгар, влияние Мамая было реальным, но не абсолютным, как на юге: местные князьки были вполне независимы в своих уделах, подчас даже в ущерб «центру». Так, знаменитый набег Араб-шаха на нижегородские земли в 1377-м был Мамаю совершенно не нужен, поскольку Москва и так исправно посылала дань с нижегородских земель, зато после этого набега Москва заявила о невозможности платить положенную сумму. А когда Мамай послал Бегича вразумлять слишком возомнивших о себе москвичей, те, как известно, дали карателям по ушам на Воже и вообще прекратили выплаты.