1. Дарх дает силы только одному.
2. Дарх несет боль всем, кто с ним соприкоснется. Но самую большую боль он причиняет тому, кто его носит.
3. Дарх вселяет ужас во врагов.
4. Дарх обжигает взгляд стражу света и завораживает смертного переливами своих граней.
5. Дарх не должен соприкасаться с крыльями стражей света.
6. В дархе не должно быть меньше одного эйдоса. Опустевший дарх заберет собственный эйдос того, кто его носит.
7. Дарх дарит вечность, но эта вечность близка смерти.
8. Дарх останавливает внутренний рост и уничтожает все хорошие задатки. Кто-то может сопротивляться веками, но финал предопределен.
9. Дарх порабощает своего хозяина, если он слабее его. Но и если хозяин сильнее, он все равно порабощает его.
10. Темный страж, лишившийся дарха, лишается вечности.
11. Дарх не должен достаться свету.
1. Валькирия не должна использовать свои возможности в собственных интересах.
2. Никто из прежних знакомых валькирии не узнает ее. Валькирия не должна открывать никому тайны. Иначе тайна защитит себя сама, и всякий услышавший ее умрет.
3. Валькирия должна держать под контролем свои звериные и птичьи воплощения.
4. Валькирия должна любить всех одинаково, никого не выделяя, и не может быть счастлива в любви. Того, кто полюбит ее, ждет гибель.
5. Валькирия должна принять брошенный ей вызов. Кем бы и при каких обстоятельствах он ни был брошен.
6. Валькирию, которая нарушит пятое правило, ждет Суд Двенадцати.
Жили-были три цыпленка:
Як, Як Цыдрак, Як Цыдрак Цыдрони.
Жили-были три цып-цыпки:
Цыпа, Цыпа-Дрыпа, Цыпа-Дрыпа Лямпомпони.
Вот женился Як на Цыпе,
Як-Цыдрак на Цыпе-Дрыпе,
Як-Цыдрак Цыдрони на Цыпе-Дрыпе Лямпомпони.
Родилось у них по сыну:
У Яка с Цыпой – Шах;
У Як Цыдрак с Цыпой Дрыпой – Шах-Шарах.
У Як Цыдрак Цыдрони с Цыпой-Дрыпой
Лямпомпони – Шах Шарах Шарони.
Скороговорка
Глава 1
Руна выпотрошенного школяра
Когда зло сражается с добром, это еще понятно. Но не это высший пилотаж. Высший пилотаж – это стравить добро с добром и, стоя в сторонке, стричь купоны.
«Книга серости»
– Мефодий, мальчик мой! У меня для тебя прекрасная новость! – бодро сказал Арей.
Буслаев взглянул на мечника с тревогой. Сколько он себя помнил, всякий раз, когда глава русского отдела мрака так говорил, прекрасной новость оказывалась только с точки зрения Арея.
– Тебе уже четырнадцать! Ты перешел в третье, едва ли не главное семилетие жизни – с четырнадцати лет до двадцати одного года! Важный рубеж для мужчины. Ты перестал быть мальчиком и стал юношей. Ощущаешь?
Меф заверил, что ощущает. Арей прищурился. В правом глазу зажглась голубоватая мертвая искра.
– Прекрасный возраст, чтобы принести свой первый эйдос! – лукаво продолжал мечник.
Сколотый зуб привычно царапнул язык. Право, если бы сколотого зуба не было, стоило бы повторить печальный опыт и отбить край зуба еще раз. Зуб успокаивал, позволял взять паузу.
– Что? Первый эйдос? Разве это не комиссионеры должны… – начал Меф.
Арей, не дослушав, махнул рукой.
– Ну да… да… Обычно эйдосы приносят нам комиссионеры, наши верные псы, но первый эйдос это другое. Он больше, чем просто трофейный эйдос. Это ритуал посвящения. Гарантия того, что ты служишь мраку, а не тете Зине из магазина. Он станет первым эйдосом в дархе, который тебе предстоит завести в день, когда тебе исполнится восемнадцать.